Говорят, увлеченный человек – это тот, кто нашел себя, свое призвание в определенной области. Скажу честно: я нашла себя в архиве, в работе над архивными документами, над поиском новых архивных материалов, дабы потом, в статьях, представить их людям – чтобы знали.
Да, я не могу пройти мимо архивного, пока неведомого, а значит, интересного. Архив – моя страсть, моя любовь, мое хобби, и пишу я сугубо на основе архивных документов.
Я была первой крымской татаркой, пришедшей работать в Государственный архив Крыма как сотрудник после 1944-го. Это был январь 1993 года. Время, когда мой народ вот уже несколько лет (с 1987-го) массово возвращался к себе на родину – в Крым. Признаюсь, было тяжело, и в плане новой работы, и в плане неустроенности… как, впрочем, каждому крымскому татарину.
Но мое хобби – архив (оно появилось именно тогда, в 1993-м) – оказалось выше всех трудностей.
Сначала появились 11 моих радиопередач по крымскому радио – я рассказывала, основываясь на архивные документы, о наших крымских татарах. А с 1995 года я стала публиковаться в нашей газете «Голос Крыма».
Какие люди, их судьбы предстали перед моими глазами, о чем я решила поведать, начав работать научным сотрудником архива? Люди разные – беи и мурзы, священнослужители и интеллигенция, народ сел и городов, тот же Алим-айдамак. Мне польстило: фонд Крымской татарской национальной директории (крымскотатарское правительство) (созд. в 1917 г.) был снят с секретного хранения и передан мне на усовершенствование – составление заголовков дел и т. д.
Что касается определенной радиопередачи или статьи – этому я посвящала свой обеденный перерыв – сидела в читальном зале архива уже как рядовой исследователь. Вот так-то!
Среди обнаруженных мною документов были такие, что долго не давали мне покоя, я обдумывала каждую строчку, каждое слово своей будущей статьи. Взять хотя бы историю о плененном сыне диздара (коменданта) города Измаила – Халиле-мурзе Едилере, впоследствии городском голове Херсона (статья «Я ваш пленник и раб», газета «Голос Крыма»).
Или то, что Исмаил-мурза Гаспринский по матери Кантакузин. Впечатляет?! До недавнего времени Кантакузины (фамилия древняя, императорская – Византия, Рим) проживали в 16 странах мира. Живут они и в Крыму.
Мне всегда был интересен человек – его дела, что он совершил (построил, организовал, защитил кого-либо) во имя людей.
Исмаил-мурза и Сайде-ханум Муфтий-заде, Сулейман-мурза Крымтаев, Саид-бей Булгаков, Меметша-мурза Карашайский, Мустафа-мурза Давидович, Абдурешид Медиев, Асан-Сабри Айвазов, Темирша-мурза Уланов, Капари Кая-оглу, Сулейман Бейтуллаев, Абдрефи Абиев, Усеин Баданинский… Их много, десятки, возможно, даже сотни – меценаты, реформаторы, попечители, строители, организаторы, учредители – их надо знать – они гордость нашей нации.
Репрессированные (просмотрела как сотрудник архива более 11 тысяч дел, страшные, тяжелые это документы) – обнаружила здесь дело адвоката Вели Ибраимова (Председателя КрымЦИКа), расстрелянного в 1928 году, Николая Дашкова – появилась моя статья «Защитник». Дело репрессированного Михаила Веригина, актера, который снялся в кинокартине «Алим», его брат-парфюмер работал в Доме Шанель, тоже было достойно статьи («Ялта», «Алим» и «Шанель»). Не могла не рассказать и о Бекмамбете Джемашаеве, репрессированном за то, что помогал материально Номану Челебиджихану («Честь имею помочь»).
Угнанные в Германию (остарбайтеры — подневольные рабочие с Востока) – проработала как сотрудник архива более 1000 дел. В итоге в «Голосе Крыма» появился целый цикл статей об остарбайтерах.
Неконфликтные крымские татары
«Я ознакомился с массой документов о поселении евреев в 1920-е годы в Крыму, и не нашел в них ни одного конфликта между крымскими татарами и евреями», — поделился со мной по-хорошему удивленный и где-то восхищенный неконфликтностью крымских татар без пяти минут доктор наук одного из израильских университетов.
«И не найдете», — уверенно ответила тогда я. Уверенно, потому что знаю эти документы, работала с ними.
О селах и метрических книгах мечетей Крыма
Говорю как бывший (потому что более 10 лет работаю в «Голосе Крыма») сотрудник Крымского архива: в 377 фонде есть планы крымскотатарских деревень до 1917 года с указанием численности жителей; расположением мечети, кладбища и даже азиза. А фонд 27 (описи 1 и 13) богат на планы, проекты, чертежи мектебов, медресе и мечетей. Кстати, о мечетях – информация о них есть в 315 фонде («Таврическое магометанское духовное правление»).
Метрические книги мечетей – тема особая, актуальная. Они есть в Госархиве, эти книги! За тот же XIX век (возможно, и более ранний период), начало ХХ века. Написаны они на арабице. И нужно не только обнародовать эти документы, но нужны переводчики – пишущие и читающие на арабице.
Радует, что в последние годы читальный зал Государственного архива Крыма посещают много исследователей-крымских татар. Люди тянутся к архивному, подлинному, к своей истории. Это замечательно.
Моя мечта – чтобы побольше нашей молодежи – крымских татар – работало в архиве Крыма как сотрудники – историки, филологи, и умели писать на архивные темы, на основе архивных документов.
comments powered by HyperComments