(Окончание.Начало в №№17, 19, 21 — 24)
К концу декабря 1917 года обстановка в Крыму стремительно накалялась. Взявшие власть в Севастополе большевики готовились подчинить себе весь остальной полуостров. На материке тем временем уже шли полноценные бои между силами Совнаркома и украинской Центральной рады. Собравшийся в Бахчисарае Курултай оказался в крайне непростой ситуации…
Полк ее величества
Лидерам крымских татар весьма вовремя удалось добиться возвращения на полуостров частей Крымского конного полка. Один из полковых эскадронов прибыл в Бахчисарай еще в августе, поскольку по решению российского Генштаба должен был стать основой для формирующегося 2-го Крымского конного полка.
Остальные эскадроны осенью 1917 года находились еще в Херсоне, куда они были переведены с фронта. В книге Н.Кудашева и В.Азара «Крымский конный ее величества государыни императрицы Александры Федоровны полк», изданной в 1978 году в США, отмечается, что в Херсоне полк имел задание охранять эвакуированный Румынский королевский двор. Однако ввиду стабилизации фронта румынский король остался в Яссах, поэтому эскадронцы были заняты охраной различных тыловых учреждений и поддержанием порядка в губернском городе.
Сюда, в Херсон, в октябре 1917 года и прибыла делегация Мусисполкома во главе с Джафером Сейдаметом. Имея при себе подписанный Челебиджиханом документ, уполномочивавший его на ведение переговоров о возвращении полка в Крым, Дж.Сейдамет первоначально направился из Симферополя в Одессу, где находился штаб военного округа.
Командующий округом генерал-лейтенант Никандр Маркс являлся весьма необычным человеком. Уроженец Крыма, выделявшийся среди высшего российского офицерства своими демократическими взглядами, этот генерал был известен как ученый, посвятивший много усилий сбору и публикации крымских сказаний и легенд. Тем не менее Дж.Сейдамету не удалось добиться от него согласия на передислокацию эскадронов. Тогда на свой страх и риск Сейдамет направился в расположение полка.
Крымский конный полк комплектовался преимущественно призывниками из числа крымских татар. Казалось бы, в той обстановке всеобщего развала и неразберихи, царившей в России осенью 1917 г., Сейдамету не должно было составить больших усилий поднять татарскую национальную часть и во главе нее быстро вернуться в столь близкий к Херсону Крым. Однако не все было так просто. Крымский конный полк являлся одной из элитных частей царской армии. На протяжении многих десятилетий крымскотатарские эскадронцы несли военную службу в интересах империи, в том числе принимая участие в охране русских царей. Поэтому власти всегда уделяли большое внимание комплектованию личного состава этой воинской части.
Среди материалов канцелярии обер-прокурора Святейшего Синода Константина Победоносцева (эти документы, хранящиеся в Российском государственном историческом архиве, теперь доступны для всеобщего обозрения благодаря электронному ресурсу Президентской библиотеки им.Б.Н.Ельцина) сохранилась весьма примечательная записка, посвященная вопросу воинской службы крымских татар. Ее автор, к сожалению неизвестный, еще в 70 — 80-е гг. XIX века давал царскому правительству целый ряд рекомендаций относительно предшественника Крымского конного полка — Крымскотатарского дивизиона. Остановимся здесь лишь на одной из них: «…не делая из крымского дивизиона вполне обособленной, в смысле национальном, части русской армии (что, должно заметить, очень вредит делу обрусения), дополнять его состав известным процентом (примерно 25%) новобранцев русского происхождения, которые оказали бы несомненно большое влияние на своих товарищей — татар».
По некоторым признакам эти рекомендации были учтены правительством. Царская фамилия вообще уделяла большое внимание Крымскому конному полку. Император Николай II повелел зачислить себя в списки полка, а его супруга Александра Федоровна стала шефом крымцев. Соответственно командный состав части подбирался из лиц, всецело преданных монархии.
К началу Первой мировой войны крымских татар среди офицерских чинов полка можно было пересчитать по пальцам, и все они являлись представителями аристократических фамилий — штаб-ротмистры Омер мурза Булгаков и Осман бей Биарсланов, поручик Владимир Али-бей Балатуков (интересно, что вероисповедание этого офицера в документах указывается как лютеранское), корнет Селим мурза Муфтий-заде (сын бывшего депутата Госдумы Исмаила Муфтий-заде). Таким образом, на 1 января 1914 года из 52 офицеров полка 42 были православными, 3 — католиками, 3 — протестантами, 3 — мусульманами и 1 человек принадлежал к армянской церкви («Список по старшинству в чинах Крымского конного ее величества государыни императрицы Александры Федоровны полка» доступен на созданном Минобороны РФ портале «Памяти героев Великой войны 1914 – 1918 годов»). К началу 1915 года офицеров-мусульман в полку было уже 6, православных — 57, католиков — 2, армян — 1, протестантов — 4.
Возвращение эскадронов
В этой связи сложность задачи, стоявшей перед Джафером Сейдаметом, заключалась в том, что ему нужно было не просто увести в Крым татарскую солдатскую массу, а сохранить полк как полноценную боевую единицу. Для этого необходимо было договариваться с командирами, которым солдаты привыкли подчиняться. При этом офицеры были настроены весьма реакционно. Не все однозначно было даже с офицерами-татарми (так, по свидетельствам современников, Селим Муфтий-заде весьма нелицеприятно отзывался о лидерах Курултая и их политике, тут явно сказывался фактор того, что часть мурз весьма болезненно воспринимала утрату своих прежних позиций в крымскотатарском обществе).
Тем не менее дипломатические старания Джафера Сейдамета в конечном итоге принесли результат. «Наши всадники вели себя образцово, никто не обмолвился о походе в Крым, но все знали, что чувство подчинения своим национальным вождям выше сознания необходимости выполнения долга службы», — описывали ситуацию Н.Кудашев и В.Азар. На офицерском собрании ради сохранения полка было решено идти в Крым «несмотря даже на «самостийность» татарских лидеров». В конечном итоге штаб военного округа согласился на передислокацию полка при условии, что два эскадрона все же останутся в Херсоне. 8 (21 по новому стилю) ноября полк выступил в Крым и был в Симферополе уже 11 числа. Оставшиеся в Херсоне два эскадрона прибыли на полуостров 31 декабря.
Вопрос о власти
В течение ноября-декабря 1917 г. между различными политическими силами в Крыму шли активные переговоры и консультации, итогом которых стало формирование в конце ноября новой краевой власти — Совета народных представителей (СНП).
Новый орган власти состоял из представителей основных национальных групп губернии (крымских татар, украинцев, русских, немцев, евреев, греков, эстонцев), земских управ, Совета крестьянских депутатов, Симферопольского совета рабочих и солдатских депутатов, городских дум ряда крымских городов, Крымского революционного штаба и профсоюзов.
Из 48 членов СНП пятеро были крымскими татарами. В партийном отношении среди членов совета доминировали члены партии эсеров и меньшевиков. По настоянию татарской стороны в состав СНП не были включены представители кадетской партии. Пользуясь поддержкой подавляющего большинства татарского населения и получив, с прибытием эскадронов, в свои руки хоть и небольшую, но реальную военную силу, лидеры Мусисолкома имели в тот период возможность влиять на политические расклады в Симферополе. Тем не менее они шли на определенные компромиссы. Так одним из членов Совета народных представителей стал земский деятель Петр Бобровский, который в свое время, будучи заместителем губернского комиссара кадета Богданова, принимал участие в подготовке ареста Номана Челебиджихана.
Большевики новой крымской власти не признали и готовились к ее свержению. Основной же целью СНП была подготовка и проведение выборов в Крымское учредительное собрание. Лидеры крымских татар рассчитывали, что избранный всенародным голосованием региональный парламент так или иначе придет к пониманию необходимости провозглашения Крымской демократической республики, которая должна была стать одним из автономных регионов новой федеративной России.
26 ноября (9 декабря по новому стилю) в Бахчисарае на свою первую сессию собрался Курултай. 13 (26) декабря его депутаты утвердили Крымскотатарские основные законы и объявили себя национальным парламентом. Эта национальная конституция должна была быть обязательной для всего крымскотатарского населения. Таким образом, Курултай и его лидеры Н.Челебиджихан и Дж.Сейдамет выстраивали систему национального самоуправления и политической автономии крымских татар внутри Крыма (что представлялось им важным в условиях того, что крымские татары составляли хоть и значительную часть населения полуострова, но все же менее 50%).
Крымские татары должны были теперь иметь свои национальные парламент и правительство, которые бы ведали прежде всего вопросами народного образования и религии, а также рядом других сфер народной жизни. При этом упразднялись институт муфтия и Таврическое магометанское духовное правление. В тексте Конституции содержались также упоминания о будущей Крымской республике и Крымском учредительном собрании. Таким образом, Курултай должен был стать внутри будущей республики своеобразным государством в государстве.
В тот же день, 13 (26) декабря, Курултай утвердил первый состав Крымскотатарского национального правительства, сформированный Н.Челебиджиханом и состоявший из пяти директоров (министров). Сам Челебиджихан стал директором юстиции, Сейдамет Шукри — директором по делам религии, И.Озенбашлы — директором просвещения, С-Д.Хаттатов — финансов и вакуфов — сферы, которой ранее в Мусисполкоме ведал Дж.Сейдамет. Сам Сейдамет получил пост директора по военным и внешним делам.
При этом важно отметить, что под внешними делами понимались отнюдь не вопросы международной политики. Как следует из текста Крымскотатарских основных законов, Дирекция по внешним делам должна была разрешать вопросы взаимоотношений татарского населения с городскими и земскими учреждениями полуострова, а также урегулировать вопросы политических, общественных и экономических отношений между татарами и остальными национальностями. В составе дирекции должен был существовать военный отдел: «Доколе, — как при этом гласила Конституция, — будет существовать обязательная воинская повинность».
Штаб крымских войск
Тем временем обстановка в Крыму требовала энергичных действий. Уже 14 (27) декабря под председательством Дж.Сейдамета прошло заседание военного совета с участием представителей Крымского конного полка и татарского батальона. Обсуждался вопрос о создании единого военного управления крымских войск (газета «Голос Татар» от 20 декабря 1917 г.).
18 (31) декабря Совет народных представителей признал Джафера Сейдамета директором военных дел Крыма («Голос Татар», 20 декабря 1917 г.). В тот же день под его руководством был создан Штаб крымских войск. Еще 9 месяцев назад Дж.Сейдамет был обычным прапорщиком царской армии, а теперь оказался командующим хоть и небольшой, но реально существующей крымской армии. Эта метаморфоза была вполне в духе того бурного времени. В те дни в Петрограде по распоряжению Ленина пост главнокомандующего российской армией занимал старый большевик прапорщик Николай Крыленко.
Штабом крымских войск была сформирована бригада под командованием полковника Бако, в которую входили 1-й (командир полковник Петропольский) и 2-й Крымские конные полки (командир подполковник Биарсланов) и 1-й крымскотатарский пехотный полк (под командованием поручика Джафера Аблаева), получивший название — Урриет (Свобода). Последний был, очевидно, сформирован из крымскотатарского батальона, созданного еще летом 1917-го при симферопольском гарнизоне.
18 (31) декабря состоялся смотр полка Урриет. Джафер Сейдамет выступил перед солдатами с яркой речью которую опубликовала газета «Голос Татар»:
«…Отныне все приказания и распоряжения, касающиеся всех областей нашей жизни, в том числе и военной, будут исходить не от центральной и централистической власти, как это было до сих пор, а от нашего своего национального правительства.
И вместо людей, чуждых вашему быту, языку и обычаю, во главе вас отныне будут стоять люди, близкие и родные вам по духу…
Нет больше рабства и угнетения для нас, и наш долг — стать на страже этой великой свободы и защищать ее как твердыню, хранящую в себе счастье и благоденствие угнетенных классов и народов.
Наши предки никогда не пятнали себя позорным бегством из крепостей, защиту которых поручала им история.
Я верю, что и вы, доблестные потомки славных предков, не запятнаете историю родного народа и со славой отстоите красное знамя свободы и честно выполните дело защиты этой великой свободы. С этой глубокой верой в душе я даю наименование вашему полку: «1-ый крымскотатарский полк свободы».
22 декабря у казарм Крымского конного полка в Симферополе находившиеся в городе татарские войска принесли присягу на верность Курултаю и Крымскотатарскому национальному правительству. 26 декабря такую же присягу в Бахчисарае принес личный состав 2-го Крымского конного полка.
Несмотря на пафосные речи, Джафер Сейдамет отдавал себе отчет в том, что его практического опыта недостаточно для успешного руководства войсками. «Как человек некомпетентный в военных вопросах я сильно нуждаюсь в ваших знаниях в данном специальном вопросе», — говорил он еще 14 декабря участникам военного совета. Поэтому к руководству крымскими войсками он стремился привлечь опытных офицеров. Начальником Штаба крымских войск стал подполковник Макухин. Также видную роль в работе штаба играл полковник Евгений Достовалов.
Пытался Сейдамет привлечь к руководству крымскими войсками и барона Петра Врангеля (будущего руководителя белого движения). Однако, будучи человеком глубоко монархических взглядов, Врангель не желал становиться под татарские знамена и отказал Сейдамету. Впоследствии в своих воспоминаниях Врангель весьма критически высказывался и о деятельности Сейдамета и о разработанном Достоваловым плане по захвату Севастополя. Правда, последний в эмиграции был известным критиком Врангеля.
В ходе своей деятельности Штаб крымских войск столкнулся с необходимостью изыскания средств на содержание своих войск. Раньше войска содержались за счет центральной власти, на помощь которой в новой политической обстановке не приходилось рассчитывать. В связи с чем Дж. Сейдамет обратился к населению Крыма с призывом жертвовать средства, продовольствие и фураж («Голос Татар», 29 декабря 1917 г.).
Опубликованные в «Голосе Татар» 29 декабря списки жертвователей весьма показательны. Среди них были как отдельные лица, так и общины целых сел (Яшлав, Ханышкой, Мамашай, Аранча и др.). Жертвовали и крестьяне и мурзы (так 1000 рублей поступили от Али бея Балатукова). От Симферопольского мусульманского исполнительного комитета через казначея Мустафы Курт Ахмеда и членов Вели Ибраимова и Эннана Зейтуллы Эфенди было передано 5000 рублей.
Обращает на себя внимание то, что среди жертвователей были не только крымские татары, но и русские, евреи, немцы, крымчаки. Так от Д.Н.Вайнера поступило 100 р., от А.В.Давидова — 1000 р., братья Степановы пожертвовали чек Азовского банка на сумму 2000 р., содержатель Большой Московской гостиницы М.П.Альтшулер перечислил 500 р., обязавшись ежемесячно перечислять по 150 р. Среди жертвователей можно встретить и имена Х.М.Телишевского, отставного подпоручика А.А.Плотникова, братьев Гофлин, Ф.И.Шнайдера, Анны Ротфольц, Л.Я.Гусиковой и Ф.Я.Гусиковой, А.К. Сорокина, Г.Гепштейна, А.Я. Ашкинази и др.
Симферопольский присяжный поверенный Григорий Гепштейн в письме Джаферу Сейдамету выразил настроения этой части крымского населения:
«Приветствуя в Вашем лице достойнейшего представителя благородного народа, я уверен, что Ваш призыв встретит живейший отклик в горячих сердцах признательных граждан, в особенности населения г.Симферополя, который только благодаря неутомимой энергии, неусыпной бдительности исполненного чувства гражданского долга крымско-революционного Штаба избавился от кошмарных кровавых событий, вызванных почти повсюду господствующей анархией. В восторге от рыцарски-настроенного чувства уважения к личности сограждан Крымско-Татарского Воинства, ставшего на защиту мирного населения, я питаю надежду, что мои чувства разделяются моими согражданами, которые не замедлят откликнутся на Ваше воззвание и окажут материальную поддержку в целях создания наиболее благоприятных условий существования и плодотворной деятельности Крымско-Татарского Воинства на благо всем гражданам — жителям Крымского полуострова» («Голос Татар» 29 декабря 1917 г.).
Разгром
Любое противостояние является соревнованием ресурсов и организационных структур противоборствующих сторон. Захватившие власть над Севастопольской крепостью большевики получили в свое распоряжение громадные ресурсы Черноморского флота. Линкор «Воля», правда, заявил о подчинении Штабу Крымских войск, но этот шаг не повлек за собой каких-то практических последствий.
Имея превосходство в живой силе, артиллерии и материальных ресурсах, большевики в ходе январских боев 1918 г. взяли власть в Крыму в свои руки. К тому же большевики весьма умело играли на чувствах значительной части русского населения, опасавшегося попасть под власть татар. Победители развязали кровавый террор на улицах крымских городов. Среди убитых были многие офицеры и эскадронцы. Погиб и Н.Челебиджихан.
Расчеты Штаба крымских войск, очевидно, были связаны с получением помощи 30-тысячного Мусульманского корпуса, сформированного из солдат-мусульман на Румынском фронте под командованием генерала Сулькевича. Однако в обстановке охватившей Украину гражданской войны эта помощь, очевидно, не могла успеть прийти вовремя.
Поражение в январе 1918 года дорого стоило крымскотатарскому национальному движению. Несмотря на падение большевистской власти уже весной 1918 г., в связи с приходом немцев, Курултай так и не смог восстановить свои военные силы. После падения правительства генерала Сулькевича в ноябре 1918 года Джафер Сейдамет должен был навсегда оставить Крым.
Так для Дж.Сейдамета началась долгая жизнь эмигранта. На протяжении десятилетий он пытался привлечь внимание международных политиков к Крыму. Однако история не дала ему второго шанса. Вместе с тем Дж.Сейдамет пережил всех своих соратников по Курултаю, оставшихся в Советской России и встроившихся в новую действительность, и своего бывшего друга кумыка Джелялэддина Коркмазова, увещевавшего его в 1917 г. встать на сторону большевиков. Будучи лидером первого советского правительства Дагестана, Коркмазов сыграл большую роль в становлении своей республики, но пал жертвой сталинских репрессий 1937 — 1938 гг. Несомненно, конечно, что оба они — и Коркмазов и Сейдамет — искренне желали блага своим народам, но шли к своим целям несколько разными путями…
comments powered by HyperComments