По научным трудам Брайана Глина Вилльямса
Перевод с английского — Лейли СЕЙТХАЛИЛОВОЙ,
сотрудницы Крымского научного центра Института истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан
Дополняя свою работу, представляющую этничность народа и его религию, как первейший показатель групповой идентичности крымских татар и других российских мусульман, Гаспринский своей неустанной работой по приостановлению эмиграции в Османскую империю внес вклад в становление самой крымскотатарской нации. Гаспринский верил, что эти эмиграции, приносящие вред, были прямым результатом самой сущности религиозного мракобесия, которое он и пытался перебороть. Он много раз выступал против этого явления. В начале 1883 года Гаспринский предпринял ряд нападок на эмиграцию «местных татар» в Османскую империю, написав вот таким образом: «Узнав о необходимости нести воинскую службу, они продают все свое движимое и недвижимое имущество и эмигрируют в Турцию. Это очень плохо, поскольку люди часто забывают, что нет больше другой земли, где они могли бы жить так счастливо. Крымские мусульмане, в целом, никогда бы не уехали в Турцию, если бы могли хотя бы предвидеть свою дальнейшую судьбу в этой чуждой им стране».
Частично Гаспринский обвинял царскую политику в происходящих миграционных процессах и заявлял, что «государство и за его спиной местные власти имеют определенную, четкую позицию по поводу эмиграции крымских татар, вследствие чего эмиграция в одно время рассматривалась как желательное явление, а затем стало рассматриваться прямо противоположно, как процесс, наносящий урон и вред народу. В статье, которая называлась «Перманентная эмиграция», Гаспринский дает оценку, что где-то 1000000 — 1200000 крымских татар покинули Крым в период между завоеванием и 1902 годом, и это рассматривалось как невосполнимая потеря для всего тюркского народа России.
Когда в 1902 году среди крымских татар разразилась новая волна эмиграции в Османскую империю, встревоженный этим Гаспринский начал публиковать серию статей, названных «О миграции».
В своих статьях он вел борьбу за предотвращение отъезда соотечественников, крымских татар, в земли султана. В каждом номере Гаспринский мягко высказывался против эмиграции в Османскую империю. В типичной статье того периода Гаспринский писал: «В прошлом году, в серии опубликованных статей, мы доказали нашим соотечественникам абсурдность и опасную сущность эмиграции в Турцию. Результаты этого безрассудства сейчас становятся совершенно очевидными для всех. Сотни из них (эмигрантов) писали нам о смерти целых семей или о массовом заболевании среди эмигрантов. Как живые свидетели бедствий те, которые имеют возможность вернуться в Крым, возвращаются с каждым прибывшим пароходом, постарев за год и, конечно, совершенно разоренные. Жертвы мании эмиграции так красноречивы, что видеть их и слушать просто разрывает сердце. Есть надежда, что эмиграция, которая уже немного успокаивается, постепенно затихнет. Слава Богу, что с тех пор не было поводов для миграции, и пока до сих пор нет. Просто необходимо осесть на своей земле и взяться за работу с новым энтузиазмом».
В другой статье, датированной маем 1902 года, из серии «О миграции» Гаспринский проявляет уже настоящее раздражение по поводу решения крымских татар покинуть родину и уехать в Османскую империю следующим образом: «До нас дошли слухи, что, то в одной, то в другой татарской деревне люди продают свои земли и скот, имея намерение переселиться в Турцию. Если это правда, то мы должны только пожалеть таковых, поскольку они не ведают, что творят. Чтобы покинуть родину, человек должен иметь хотя бы причину; для того, чтобы переехать на новое место жительства, нужно иметь правдивые, точные знания об этом месте, иначе это будет не переселение, а бессмысленное, ничем необоснованное странствование народа. Любое бессмысленное, необоснованное переселение приведет к нищете, разрушению и гибели.
В таком случае, мы не хотим входить в жилищные или иные условия жизни наших соотечественников в Турции, но хотим предупреждать тех, кто настроен странствовать, поступить следующим образом: ничего не продавайте, ничего не предпринимайте до тех пор, пока точно не станет известно, что государство позволит вам переселение: паспорт для поездки за рубеж стоит 10-15 рублей и поэтому не имеет смысла тратить такую большую сумму денег…
Те, у кого иссякнут деньги, будут жить в нищете там, а затем будут жить в нищете здесь, как это часто происходит, когда они возвращаются в Крым. Каждый должен подумать дважды, прежде чем все продать и отправиться в неизвестное путешествие вместе с детьми и стариками. Там нет молочных рек и кисельных берегов. Где бы он ни был, человек должен упорно, искусно и неустанно трудиться за свой каждодневный хлеб. Законы жизни одинаковы и в Крыму, и в Турции, и в Японии».
Для тех, кто испытывал искушение пренебречь этими советами, Гаспринский предлагал следующий предостерегающий рассказ: «Вот вам очевидный факт, не так давно родственник известного мастера, Селима уста, Максумаджи Халил уехал из Бахчисарая. Он (Селим уста) получил слезное письмо, которое переправил к издателю. Эмигрант жалуется, что в Константинополе никого из них не оставили, что затем их переправили в азиатскую часть (Босфора). Там их оставили без всякой помощи, предоставив каждому устраиваться, кто как может. Что касается просьб о выделении земли, то местные власти требуют удостоверение на разрешение о переселении, тем же, у кого таких документов нет, холодно задают вопрос: «Вас действительно изгнали из России или, возможно, вас кто-либо сюда пригласил?»
Далее вышеупомянутый Халил утверждает, что эмигранты устанавливают в степи палатки из войлока, одежды и тряпья. Слава Аллаху, теплое весеннее солнце позволяет такое существование, иначе бы их очень скоро настигла смерть».
В 1902 году в статье, озаглавленной «Дружеский совет», Гаспринский использовал традиционную крымскотатарскую технику изложения и гипотетическую дискуссию с Али-Джаффаром и призывал аудиторию тщательно подумать, прежде чем принимать решение об эмиграции: «Мой дорогой друг, Али-Джаффер, ты принял решение переселиться в Турцию. Ты это решил и ты это хочешь сделать, да будет Аллах рядом с тобой! Пусть Аллах дарует тебе добро и процветание. Но позволь мне быть тебе искренним другом, который часто молится за твое благосостояние и рыдает по твоей судьбе, поскольку ты хороший, простой человек. Прими этот братский совет. Дорогой Али-Джаффер, ты можешь уехать сейчас, ты можешь уехать весной следующего года или еще через год — тебе позволено уехать: никто тебя не остановит — но, не торопись так. Аллах не любит спешки. Сейчас зима, холодно, земля покрыта снегом, а ты собираешься куда-то ехать. Все живое сейчас в своих норах, все живые существа прячутся от морозов и холода. Кто тебя гонит, мой дорогой, что ты бросаешь себя и семью с маленькими детьми в этот холод, в путешествие через штормовое море? Ну почему, мой дорогой, ты подвергаешь детей твоей же крови несчастьям зимнего путешествия? Подумай, разве это не будет грехом, подвергать их таким страданиям? После зимы всегда наступает весна, после холодов наступает тепло. Поскольку ты решил покинуть благословенный Крым, не будет ли лучше подготовиться к путешествию весной, когда станет тепло, а затем отправиться в путь! Конечно, сейчас ты не видишь землю, на которой будешь жить, потому что она покрыта снегом. Мужественный Али-Джаффер, вспомни, твои далекие предки были храбрыми воинами, слава их гремела на весь мир. Ваши отцы известны по всей вселенной своей честностью, добротой и терпением, достойными лучшей судьбы и большей удачи. Не кидайте же своих малышей в объятия холода или даже голода. Верно, Аллах позаботится обо всем, но помните о своих детях и семье. Он доверил их нам».
В то время, как причины миграционного движения в 1902 году можно было отнести за счет многолетних трудностей крымских татар в России, (особенно вопрос с землей), один из источников уверяет, что в это время были призывы к эмиграции (хиджрет) от религиозных деятелей в Крыму. Шейх Хаджи Бекир эфенди из Бахчисарайского района фактически объявил, что «хиджрет» просто необходим простым мусульманам и что «Мусульмане больше не могут здесь оставаться». Один человек из круга Гаспринского, которому позже предстояло стать главным патриотом из среды крымских татар, Сейт Абдулла Озенбашлы, высказывался против движения эмиграции уже совершенно новым языком, который в конце 1902 года стал звучать все с более нарастающим патриотическим пылом. В трудах Озенбашлы традиционный импульс татар к эмиграции должен был быть противопоставлен, в первую очередь, поборниками нового взгляда на мир, которые рассматривали процесс эмиграции из «Родины» как анафему. Тон высказывания Озенбашлы также намного суровее, чем отеческие уговоры Гаспринского, и его статья намекает, что эмиграция из Крыма – это предательство народа (millet) и соотечественников. По своей сути статьи Озенбашлы — это патриотические нападки на некоторые аспекты крымскотатарской, предшествующей патриотичности, религиозной идентичности, на движение хиджрет (эмиграция), которое давно существовало в крымском мусульманском сообществе. В статье, озаглавленной «Мой Дорогой», Озенбашлы пишет: «О, позор! Вам совсем не стыдно и вы еще ищете себе оправдание. Почему татарскому народу необходимо отправляться в эмиграцию? Мой дорогой, почему ты уезжаешь в чужие земли? То, что ты делаешь, не назовешь мужеством!
Сейт Абдулла Озенбашлы
Почему ты убегаешь от своего народа? Ждешь ли ты на своем пути помощи святого?
Ты просишь милостыню, и это покрывает позором твое лицо. То, что ты совершаешь, просто не имеет никаких пределов! Эти люди, которых ты оставляешь за собой, разве у них есть какой-либо недостаток? Эй, отчаявшийся человек, у тебя что-то мужество иссякло! Такие твои поступки просто поступки противоречат религии.
Кампании Гаспринского и Озенбашлы против эмиграции явились водоразделом в истории крымских татар. С тех пор крымскотатарская интеллигенция все с возрастающим патриотизмом стала бороться против переселения с полуострова. Простые слова Гаспринского: «Для того, чтобы покинуть родину, надо иметь хотя бы какую-нибудь причину», видимо, возымели отклик у его аудитории, которая начала думать о Крыме как о своей родине, а не об Османской империи (хотя Гаспринский и имел гораздо более широкий, пантюркистский взгляд на родину) и на крымскотатарский народ).
Усилия Гаспринского, Озенбашлы и других патриотов все-таки возымели действие, и миграция в 1902 году больше не приобретала прежних размеров. Она ограничивалась двумя или тремя тысячами человек, в лучшем случае. Хотя несколько тысяч человек действительно эмигрировали во время русско-японской войны 1904-1905 годов, большинство из них вернулось обратно на полуостров после завершения конфликта. Более ограниченная эмиграция в ХХ веке имела совершенно другую природу, нежели в предыдущие века. Эти современные эмиграции предпринимались больше из чисто семейных интересов, из индивидуального решения поискать работу в Турции или чтобы избежать коллективизации и голода, имевших место на ранней стадии советской эпохи. Идея эмиграции, как непатриотичного покидания родины, четко отметила фундаментальные изменения в восприятии самих себя у крымских татар и их связи со своей родной территорией. Традиционное понятие hijra как ak toprak в Османской империи к началу советской эпохи потеряло свое влияние на людей, которые все более и более начали рассматривать свою землю как ata toprak (родина). В то время как обучающаяся молодежь продолжала ездить в Стамбул, чтобы получить образование, все больше и больше молодежи стало возвращаться домой, чтобы использовать полученные знания по модернизации, образованию и улучшению своего собственного общества. Тот факт, что не было большого эмиграционного потока из Крыма в румынский регион Добруджа или Анатолию во время событий Русской революции или Второй мировой войны (во время которой крымских татар призывали в русскую армию — традиционный катализатор эмиграции) может быть, частично, объяснен тем, что многие сегменты из среды крымскотатарского народа к тому времени начали воспринимать Крым как свою Родину.
comments powered by HyperComments