(Продолжение. Начало в №№23-25)
— Исмаил Асанович, дают ли собранные вами материалы информацию о взаимоотношениях крымскотатарской интеллигенции с российскими учеными в начале ХХ века?
— В «Терджимане» мне попалась заметка о том, что на заседании Петербургского императорского географического общества от 27 сентября 1913 года было принято решение о принятии в члены Общества И.Гаспринского и о награждении медалями Общества симферопольца Али Боданинского и бахчисарайского преподавателя Яхья Байбуртлы за вклад в этнографическое изучение Крыма. Думаю, что при специальном изучении данного вопроса можно найти больше таких примеров.
— Расскажите подробнее о личных контактах крымскотатарской интеллигенции и российских ученых, об их совместных трудах в дореволюционный период?
— Да, естественно, таких контактов и даже совместных работ было множество. Ведь Крым часто посещали многие писатели, художники, деятели культуры и ученые мужи России. Выше мы упомянули о переписке известного востоковеда В. Гордлевского и А.-С. Айвазова в 1913 году, связанную с реформами орфографии крымскотатарского языка.
Поучительным является совместная работа А.Боданинского, Э.Л. Мартино и О. Мурасова, в соавторстве издавших в 1914 году книгу «Пословицы, поговорки и приметы крымских татар».
В 1915 году в своей статье об Усеине Боданинском Осман Акчокраклы сообщает, что Боданинский, находясь временно в Бахчисарае, предложил неотложно вести работу по открытию в Бахчисарае этнографического музея и обещал помощь Петроградского этнографического общества. То есть У. Боданинский имел связи в этом Обществе. Заметим также, что У. Боданинский тут же вносит 100 рублей из своих сбережений для начала формирования бахчисарайского этнографического музея. (На тот момент в Бахчисарае один пуд (16 кг) говяжьего мяса стоил 3 рубля 80 копеек).
В другой статье за тот год есть заметка о совместном исследовании Я.Байбуртлы и А.Маркевича. В марте 1915 года они исследовали архитектурный памятник Бахчисарая «Ешиль джами». После тщательного изучения здания джами они приняли решение обратиться в бахчисарайскую городскую думу, которая должна была выделить необходимую сумму на реставрацию «Ешиль джами».
Гораздо раньше совместная работа двух ученых мужей была проведена при подговке части «Казиаскерских книг» (выписок из решений шариатского суда) к публикации. Об этом пишет И.Гаспринский еще в 1886 году. Цитирую: «В «Таврических губернских ведомостях» печатаются интересные переводы и выдержки из так называемых «Казиаскерских книг», хранящихся в Губернском Архиве. Приветствуя эти интересные переводы господ Ф.Лашкова и его помощника Мурад бея Бийарсланова, позволим себе высказать первое впечатление, кое производят эти исследования… Уже небольшие выдержки из «Казиаскерских книг», напечатанные в упомянутых «Ведомостях», с очевидностью указывают, что право, порядок и законность были известны крымцам и строго соблюдались между ними. Оно и не могло быть иначе, ибо без известного порядка и духа законности не могло существовать почти четыре века Ханство…». Тут обязательно следует добавить, что буквально через 130 лет после этого, из 124 томов «Казиаскерских книг» сотрудником нашего НИИ при Крымском инженерно-педагогическом университете кандидатом филологических наук Олегом Рустемовым транслитерирован с арабской графики и переведен на русский язык первый том «Казиаскерских книг», охватывающий период с 1608 по 1613 годы. Этот в буквальном смысле «золотой труд» в 2017 году блестяще издан в Крыму при спонсорской поддержке Международного Фонда Б.Чобан-заде.
Далее отметим приезд в тот же 1886 год в Бахчисарай члена Императорской Академии наук В. Радлова, его общение с И. Гаспринским, а затем и изыскания в области крымскотатарского языка, диалектов и фольклора, которые завершились, наконец, изданием 4-томного «Опыта словаря тюркских наречий» (1893 – 1911 гг.)
Отдельного изучения достойны контакты известного русского востоковеда-тюрколога профессора В. Смирнова и молодого крымского исследователя Аббаса мурзы Ширинского. По сообщению газеты «Терджиман» (1909 г.), А.М. Ширинский вел работу над завершением рукописи под названием «История Крыма», которая опирается на научные изыскания и исторические монографии В. Смирнова. Части из данной рукописи на крымскотатарском языке опубликованы в нескольких номерах газеты.
Есть также сведения о личных контактах А.-С.Айвазова и О.Акчокраклы с профессором Лазаревского института Агатангелом Крымским, который позже (в 1918 году) стал одним из основателей и первым ученым секретарем Украинской Академии Наук. Агатангел Крымский посетил Бахчисарай 13 сентября 1915 года. На тот момент он был профессором московского Лазаревского института восточных языков и преподавал там арабский язык и литературу, а также издавал в Москве сборник работ по восточным древностям… Сколько часов длилась беседа трех уважаемых господ — неизвестно. Акчокраклы и редактор газеты «Терджиман» Айвазов проводили А.Крымского на железнодорожный вокзал Бахчисарая 14-го сентября вечером. О.Акчокраклы описывает следующие подробности из биографии Агатангела Крымского.
45-летний А.Крымский имеет глубокие крымскотатарские корни. Его прапрадед — крымский мулла— попал в опалу крымского хана, затем, подальше от греха, покинул Крым в 1696 году и переехал в Великое княжество Литовское. Но здесь он оказался один в лоне христианского мира и вынужден был принять христианство. Хотя ему и поменяли имя, он оставался всегда «Крымским» в упоминании о нем. В семье Агатангела Крымского долгое время хранились различные рукописи, оставшиеся от прапрадеда и писаные арабским шрифтом, которые передавались из поколения в поколение. Но, к сожалению, по словам А.Крымского, 30 лет назад случился пожар в доме, и рукописи сгорели. От крымцев у него сохранился монголоидный профиль, – пишет Акчокраклы.
А.Крымский рассказал собеседникам, что очень любит Крым, и при каждом приезде в Бахчисарай чувствует себя счастливым. А.Крымский также говорил, что ему не нравится то, что в новых застройках Бахчисарая не соблюдается крымскотатарский национальный колорит, хотя в этом несоблюдении нет никаких причин и никакого смысла. Он положительно отметил, что его земляки стараются сохранить свой родной язык. А.Крымский подарил своим собеседникам некоторые изданные им книги по истории ислама… В дальнейшем он пишет объемную работу по истории крымскотатарской литературы и публикует ее в Киеве в журнале «Студiї з Криму» (1930 г.)
Известны также тесные связи востоковеда профессора А. Самойловича с И. Лемановым, И.Гаспринским и другими представителями крымскотатарской интеллигенции в дореволюционный период. А. Самойлович даже с мая 1913 года по приглашению местного земства вел Спецкурс крымскотатарского языка для «мусульманских учителей» Симферополя. В эти годы он издал такие работы, связанные с Крымом: «Бахчисарайский певец, поэт, летописец и метеоролог Хабибулла Керем» (ИТУАК. — 1913), «Опыт краткой крымскотатарской грамматики» (Петроград. — 1916), «Песни крымских татар про Вторую войну Отечественную» (Петроград. — 1916).
Крымскотатарская интеллигенция общалась и с различными зарубежными авторами. Летом 1906 года Крым посетил французский писатель и этнограф барон де Бай. И.Гаспринский после общения с ним отмечает, что барон де Бай посетил Бахчисарай и думает побывать в Евпатории, Ялте, Феодосии и других местах Крыма, и желает изучить быт и положение крымских татар. Барон де Бай интересуется легендами, поэзией и особенностями быта крымских татар. В одном из номеров «Терджимана» за 1906 год на крымскотатарском языке пишется о том, что 3 марта 1906 года в Парижском университете бароном де Баем была прочитана лекция о Крыме и крымских татарах. Во время лекции барон де Бай электроспособом демонстрировал зарисовки и фотоснимки, сделанные им в Крыму. В тот же год барон де Бай издал книгу на французском языке, связанную с крымскими этнографическими изысканиями.
Именно в это время особенно развивалась и переводческая деятельность с русского языка. На крымскотатарском языке, начиная с последней четверти ХIХ века и до революции 1917 года, были изданы десятки различных книг, в том числе и произведений классиков русской и мировой литературы.
Назовем несколько из них с указанием года издания на крымскотатарском языке: «Робинзон» Д.Дефо (1888, 1894 гг.); «Бахчисарайский фонтан», «Талисман» (1899), «Желание» (1903) А.С. Пушкина; «Басни Крылова» (1900; 1901 гг.); «Лекарь поневоле» Мольера (1902 г.); «Хан и его сын» М.Горького (1903 г.); «Женитьба» Н.В.Гоголя (1903 г.),; «Необыкновенные путешествия» Жюля Верна (1903); «Серая шейка» Д.Н.Мамина-Сибиряка (1909); «Дочь лесника», «Ильяс» Л.Н.Толстого (1909); «Тайфун» Мельхиора Ленгеля (1914 г.); «Радость» А.П.Чехова (1914) и другие. Переводили такие произведения Исмаил Гаспринский, Сеит Абдулла Озенбашлы, Асан Сабри Айвазов, Усеин Балич, Джелял Меинов, Осман Акчокраклы, Сеттар Мисхорлы, Яхья Байбуртлы, Умер Сами и много других авторов.
Можно привести пример переводов и с крымскотатарского на русский: «Ашыкъ Гъарипнинъ тюркюси» («Песня Ашыка Гариба»), «Шахин Герай хакъкъында йыр» («Песня о Шагине Гирее»), «Кёрогълу», «Эльмаз» в переводе на русский язык Владимира Шуфа (издание: 1890 г.)
Интересно отметить, что переводческая деятельность с русского на крымскотатарский и наоборот имеет многовековую историю. Первым переводчиком с двух языков следует признать Абляза-Бахши, который был сотрудником русского посольства с 1489 года. Он переводил ярлыки крымских ханов на русский и грамоты русского посольства на крымскотатарский язык. Другими переводчиками с русского на крымскотатарский язык в начале ХVI века были Ибрагим-Тильмач («Толмач») и Тильмач («Толмач»)-Байрам. Так что знакомство с языком, соответственно, и культурой друг друга двух народов имеет более чем 500-летнюю историю.
— Какого характера статьи публиковалось в «Терджимане» в 1915-1916 годы?
— Конечно, на первом месте стоят сообщения и статьи, посвященные военным событиям.
Но в эти годы опубликовано удивительно много и статей относительно реформы школьного образования и образования в местных медресе. Вся интеллигенция и студенты, и даже те, которые находились вне Крыма, «плотно» были заняты этим вопросом. Часть общества («къадимджилер») старалась полностью сохранить старое схоластическое обучение. Вторая же часть («джедитчилер») говорила о внесении существенных изменений и приближении к европейской системе обучения. Особенно это касалось внедрения в учебный процесс предметов, связанных с естественным и гуманитарным циклом знаний (математика, химия, биология, астрономия, история, география и т.д.). Замечу, когда недавно я привез в наш НИИ список учебников, изданных в Крыму на крымскотатарском языке в 1915 году и продававшихся в те годы в специализированных книжных «Магазинах Али Тарпи» по всему полуострову, сотрудники были крайне удивлены… В списке числятся и химия, и юриспруденция, и основы медицины, и история, и земледелие и много других книг…
Далее одной из мощнейших статей платформы «джедитчилер» явилась статья известного поэта и писателя Джемиля Керменчикли, который и сам в свое время четырнадцать(!) лет проучился в Зынджырлы медресе. Он с горечью говорит о том, что в медресах вместо изучения грамматики родного языка схоластически изучается морфология и синтаксис арабского языка. Зубрежки и заучивания непонятных формул и смыслов губят образовательный процесс. Особенно синтаксис арабского языка, который изучается в Зынджырлы, будучи насыщенным философскими трактатами Молла Джами, выработанный пять веков назад и неоконченный, а затем еще закрепленный бесконечными пространными комментариями Абдульгафара, который посвятил этому жизнь и также не успел завершить начататое. Сегодня же наши сохты должны все это усвоить?! Сохты, зубря пятый том мутных знаний, забывают о содержании первого!!! — восклицает Джемиль Керменчикли. Никто не сумел в то время возразить молодому писателю…
Дискуссия по реформе образовательного процесса развернулась с новой силой после смерти 24 ноября 1915 года 47-летнего мудерриса (ректора) Зынджырлы медресе Хабибуллаха – III-го (Хабибуллах бин Абдуллах эфенди). Дошло до того, что «разбудили» даже самого покойного Менгли Герая – второго Крымского хана – строителя Зынджырлы медресе. Нашлись различные документы и подтверждения того, что Менгли Герай лично участвовал в строительстве и в своем завещании вакуфа (материального фонда) для Зынджырлы указал земли Улаклы близ Бахчисарая. Эти земли в 1915-1916 годах приносили более 40000 рублей дохода — огромная сумма, если учесть даже то, что на строительство нового здания Зынджырлы (сейчас музей «Ларишес») в 1909 году было потрачено 25000 рублей.
Гром голоса Менгли Герая в буквальном смысле слова отрезвил многих мелких воришек его фонда Улаклы. Народ искал правды и хотел, чтобы крымские дети обучались как положено и в комфортных условиях. В турецких архивах крымские интеллектуалы-энтузиасты даже обнаружили записанную секретарями Менгли Герая его речь при открытии Зынджырлы медресе 15 августа 1500 года. Цитата из этой речи позже была опубликована Османом Акчокраклы в своей монографии в 1920 году. Я перевел цитату на русский язык и опубликовал два года назад в одной из статей. Думаю, будет уместно повторить ее и здесь. Итак, 15 августа 1500 года на открытии Зынджырлы медресе Менгли Герай произнес:
«С помощью Всевышнего, я, Менгли Герай Хан, для сохранения … земли крымской, день и ночь, по мере сил своих, преследуя цель преодоления врагов нашей священной Родины и нашего народа, и с помощью преданных сыновей земли нашей, которые также трудились не покладая рук. Хвала Аллаху, милостью которого я одержал победу… Думая о вашем будущем, я исполняю волю Аллаха. В нелегкое время создания храма не вспоминал о покое на том свете, не лил слезы по поводу наказания в загробном мире, не создавал в душе своей образ конца света. Но думая о прощении и милости Всевышнего, строил сей храм. И чтобы здесь могли учиться и представители самых бедных слоев общества, открыл благотворительный вакуф (фонд земель Улаклы – И.К.). Думаю, что изучая науки и познавая мир, сохты (студенты) этого высокого училища знаний не забудут помянуть меня в своих молитвах. Радостью наполняется душа моя… И чтобы дела нашего государства шли ровно и с прогрессом, ввел для изучения сохт как религиозные, так и светские науки. И это было моим сильным желанием…»
Я специально выделил пожелания Менгли Герая о введении в образовательный процесс и светских наук. Ведь, как было указано выше, именно с этой целью Номан Челебиджихан настоял на реорганизации в ноябре-декабре 1917 года Зынджырлы медресе в Менгли Гирейский институт с факультетами: 1. Теологии и 2. Светских наук.
Совершенно естественно, что Первая мировая война разбудила и «спокойно спящие деревни». Европейское образование и динамика жизни стали насущной потребностью. Именно в то время началось массовое строительство небольших сельских школ самими общинами. Тем более, что при первом же обращении в Крымское Мусульманское Духовное Управление, общинам для строительства школы выделялось в основном по 900 рублей помощи из вакуфной казны. Крымские села, как бы соревнуясь между собой, активно возводили мектебы. До сегодняшнего дня сохранились десятки таких зданий. Одно из таких типовых зданий школ находится в деревне Коклуз (недалеко от деревни Коккозь), где работал учителем в 1920-1930-е годы известный крымский писатель Мемет Нузет (1888 — 1934). В этом здании и сегодня существует начальная школа. По всему южному побережью, средней и северной полосе Крыма строились подобные школы. И именно для таких школ срочно требовались квалифицированные учителя и качественные образовательные программы. Все-таки большую часть материальных затрат несли сами общины, и им хотелось получить приемлемый результат. Эти обстоятельства и были почвой для всенародного обсуждения, связанного с реформами национального образования.
(Продолжение следует)
comments powered by HyperComments