Рассказ И. Гаспринского, напечатанный на страницах газеты «Переводчик-Терджиман» в 1897 году. Также это произведение было опубликовано в приложении газеты И. Гаспринского — «Иляве-и Терджиман». В каждой из версий текста есть расхождения.
В 2003 г. текст рассказа из «Иляве-и Терджиман» транслитерирован на латиницу и опубликован Назимом Мурадоглу (İsmaіl Gaspıralı, Seçilmiş Eserleri:1, Roman ve Hikayeleri, Neşre Haz.Y. Akpınar, N. Muradov, B. Orak, İstanbul: Ötüken Yayınevı, 2003. — S. 455-465). Транслитерация этого текста была также опубликована в 2006 г. в газете «Янъы донья» (Гаспринский И. Иван ве Сулейман. // Янъы донья. — 2006. — сентябрь 23, 30).
Художественный перевод текста Г. У. Зайидовой (транслитерация Назима Мурадоглу).
«Иляве-и Терджиман». — 1897, 20 апреля.
В нашем квартале проживали мальчики по имени Иван, сын Петра, и Сулейман, сын Хасана. Ивана воспитывала мама, которую звали Марья, мать Сулеймана звали Халиме-ханым. Женщины воспитывали их в любви, сострадании и доброте. Жили они по соседству, поэтому дети дружили.
Когда детям исполнилось по восемь лет, их отправили учиться. Сулейман пошел учиться в мектебе, а Ивана отдали в русскоязычную школу. Их обучение длилось четыре года. Иван научился читать и писать, понимать Библию, писать письма, вести тетради, узнал счетную грамоту. Сулейман же год учил азбуку и за три года три раза перечитал Коран, и поэтому было принято решение забрать его из школы, что было сделано со словами: «Все, этот ребенок теперь получил образование, молодец!». Писать он не умел, считать тоже; из того священного Корана, который перечитал три раза, он не понимал ни строчки. Не понимал, потому что не научили…
Так мальчики достигли двенадцатилетнего возраста. Это были неплохие дети. Марья, глядя на Ивана, а Халиме-ханым — на Сулеймана, не могли нарадоваться, возлагая на них все надежды. Через несколько лет они повзрослеют и сделают счастливыми и себя, и своих жен… В таких приятных мечтах прошел еще один год. Ивану и Сулейману исполнилось по тринадцать лет.
У одного проживавшего в Египте французского купца месье Бордо была большая торговля в нашей губернии, в нашем городе. Один-два раза в год он приезжал к нам. В Египте у него был большой магазин и склад для хранения товаров, которые он покупал или собирался продавать на Востоке. У него работало около сорока человек, которые получали неплохую зарплату. Месье Бордо был хорошо знаком с Востоком и любил его народ. Он был уверен в его нравственности, преданности и в том, что на жителей всегда можно было положиться. Поэтому в один из приездов он решил увезти двух детей из нашего города. Он обещал, что научит их теории и практике торговли, воспитает в духе купечества и начнет платить жалованье сразу после того, как они приступят к работе… С самого начала этому купцу рекомендовали наших Ивана и Сулеймана…
Приехав в наш квартал, он познакомился с мальчиками, они ему понравились. Это, действительно, были хорошие дети.
Лично встретившись с Марьей, а с Халиме-ханым — через местного имама, он попросил разрешения увезти детей.
Женщины не согласились. Как тринадцатилетних детей отправить в такой далекий Египет? Как можно перенести разлуку? Не будут ли дети скучать по родине? Зачем им ехать в Египет… Если им судьба заработать, то заработают, пусть мало, но здесь!.. От таких мыслей голова кругом шла и у Марьи, и у Халиме-ханым, они никак не могли определиться с ответом купцу. Женщины не отважились отпустить детей; однако было известно, что мальчики под попечительством известного и богатого купца месье Бордо выбьются в люди, что для матерей было очень важно. Собрав родственников и аксакалов квартала, получив от них советы и наставления, женщины наконец приняли окончательное решение.
«Бог, который есть здесь, есть и в Египте», — с такими словами Марья отдала сына в торговлю. Иван уехал вместе с месье Бордо.
«Удел от Аллаха, если на то судьба, то он пропитание и здесь даст», — с такими мыслями Халиме-ханым не отпустила сына, а вместо него поехал сын Бедроса уста Богос. Купец очень хотел взять Сулеймана, но не смог.
Прошло еще два года. Иван каждый месяц присылал матери по одной лире. Сулейман же, не найдя достойной работы, устроился в кофейню к Ахмету-ага и год трудился без оплаты, его там только кормили. Его взяли на работу в кофейню только потому, что у Сулеймана было хорошее воспитание, а Ахмету-ага был другом его отца. Только через год он мог получать зарплату в шестьдесят курушев.
Его мама Халиме-ханым еле-еле сводила концы с концами, иногда даже голодала.
Говоря: «Таков наш удел», женщина мечтала о женитьбе сына, но с каждым днем ослабевала и умерла, не успев женить Сулеймана. Она была хорошим человеком, она была хорошей матерью.
Марья через год на деньги, которые получала от сына, купила две коровы, а через два года еще три коровы, и стала замечательной молочницей. Это счастье подкреплялось и письмами, которые она получала от сына. Тем более, что Иван даже приезжал ее проведать.
«Иляве-и Терджиман». — 1897, 31 августа1.
Иван, работая в Египте, Сулейман — на родине, прожили еще несколько лет. Стали взрослыми. Сулейман все свое время проводил в кофейне и получал знания только от посетителей, а Иван, в Египте изучая арабский, немного французский и английский, был заместителем у месье Бордо, много путешествовал и изучал торговое дело.
Раз в год он приезжал к матери, обязательно посещал своего друга Сулеймана, привозил ему подарки, а свободное время проводил у него в кафе. Хорошо знающие Ивана люди называли его не иначе, как Иван Челеби2. Иногда Сулейман, глядя на Ивана, думал, что если бы его в свое время отпустили учиться, то он сейчас не возился бы в золе и угле. Но на все воля Аллаха.
Прошло еще несколько лет. Сулейман женился на хорошей девушке, под стать себе. Но деньги, которые он получал в кофейне, ему и одному были малы, а если делить на двоих, то это совсем крохи. Ему стало еще сложнее жить. Если покупал обувь, то денег не хватало на платье, если покупал платье, то не мог уже купить воды. Он находил облегчение в словах: «Иншааллах, на следующей неделе деньги будут, я отдам», но иногда это выражение приносило большие трудности.
Как бы там ни было, Сулейман часто произносил фразу: «У умершего с голода [нет] могилы». Слава Аллаху, [с голоду не умираем]. [И бедность] для людей, и богатство. Он не терял надежды: возможно, в будущем его заработок и состояние улучшатся, будет счастье. Чего не бывает! Не нужно терять надежды.
Как-то Иван Челеби, приехав в город, увидел бедственное состояние своего друга и предложил ему помощь. Он пригласил Сулеймана с женой в Египет, говоря, что месье Бордо нужны надежные люди. Жалованье, конечно же, обещалось небольшое, но оно превышало то, что он зарабатывал в кофейне, а потом ожидалось повышение. Иван говорил, что Сулейман может пожить в Египте, заслужить доверие, будет на хорошем счету и, возможно, станет представителем месье Бордо у себя на родине. Необходимые для поездки деньги Иван обещал дать.
Такое предложение друга Сулейману очень понравилось. Он решился ехать в Египет, получил подробное описание той работы, которую должен был выполнять. Его обязанности пришлись по душе, он остался доволен тем, что у него скоро откроется новая страница в жизни. Сулейман от души поблагодарил своего друга Ивана.
После ночной молитвы, закрыв кафе, Сулейман с благой вестью поспешил к себе домой, к своей любимой жене:
— Слава Аллаху, похоже, наше положение улучшится, судьба улыбнулась нам! Ты же знаешь Ивана Челеби, так вот он предложил мне хорошую работу.
— А кто это?
— Кто это может быть, конечно, знаменитый Бордо! Он, оказывается, хочет взять меня на службу. Жалованье две лиры в месяц, а через несколько лет даже хочет меня назначить своим представителем в этих краях, что скажешь?
— Дай Аллах, это очень хорошо, господин. Я надеялась, что Вы найдете такую работу, [ведь] не оставаться же Вам до конца жизни продавцом в кофейне. Вчера ночью мне даже приснился сон, что Вы сели на коня с красными копытами.
— Свет очей моих, знаешь ли ты, как я обрадовался этой работе?! Обрадовался потому, что стоять у печи надоело больше жизни, даже душа моя стала от этого чернеть. Я даже на праздники не мог тебе купить десять аршинов ситца, а себе один пояс. В дальнейшем, если на то будет воля Аллаха, мы не будем испытывать таких трудностей.
— Дай Аллах, господин, столько жили в терпении, не жаловались, ведь не родились же мы без счастья. А какую работу хочет предоставить Вам купец?
— Сначала буду у него в магазине внутренним сторожем, а потом, как ознакомлюсь с работой, буду приглядывать за сельскохозяйственными работами и буду его заместителем… Ты Ивана Челеби знаешь, видишь, как он поднялся, золотом играет, как фундуком!
— Как хорошо. А я знаю этот магазин? Это не тот, что по соседству с Бедросом?
— Нет, не тот, свет очей, месье Бордо — египетский купец, и магазин его там же. Ты откуда можешь знать.
Глаза у женщины округлились от удивления.
— Не понимаю. Вы что, собираетесь в Египет поехать?
— Ну да, на пароходе сорок часов ехать.
— Да Вы что, господин, с ума сошли! Разве человек может оставить уже существующую работу и вдруг уехать в Египет? Я думала магазин, о котором вы говорите, здесь.
— Откуда здесь взяться таким магазинам и делам?
— Хотя таких магазинов и нет, но есть хлеб (пропитание), два года же как-то существуем, с голоду не умираем.
— Так-то оно так.
* * *
Все мысли и надежды Сулеймана разбились как о камень. Его любимая, добропорядочная жена, как якорь в море, не хотела уезжать с привычных мест. Как ни старался Сулейман, но не смог уговорить ее поехать в Египет. Мать жены, ее сестра, брат, собравшись на совет, приведя сорок доводов против поездки, закрыли пути в Египет. Сулейман в своей кофейне так и остался навсегда. А Иван Челеби, качая головой от непонимания, дал другу немного денег и уехал.
Сулейман ровно двадцать лет простоял у очага, волосы и борода его поседели. Бедняга, проработав всю жизнь, не накопил и пяти рублей; но из уважения к его седой бороде к нему прикрепилось обращение «Владелец кофейни Сулейман», и, в конце концов, его так и прозвали «Кахведжи Сулейман»3.
1 В номерах газеты, распространяемой на территории Российской империи, номер от 31 августа не значится.
Примечание переводчика. Перевод текста максимально повторяет по своему оформлению транслитерированный текст: сохранены деления на абзацы, пунктуация, имена собственные даны в исходном варианте. Пояснения и поправки в тексте, сделанные автором транслитерации, сохранены в исходном варианте: квадратные скобки, заключающие в себя некоторые слова, объясняются следующим образом: «Вариант произведения, который был у нас на руках, имел оторванные углы, и некоторые слова были совсем нечитаемы, правый нижний край был надорван. Текст был отреставрирован по смыслу». В одном предложении транслитерированного текста стоял вопрос, вероятнее всего, автор не понял выражение, используемое И. Гаспринским, т.к. по смыслу текста это выражение не подходит: «буду у него в магазине внутренним сторожем, а потом, как ознакомлюсь с работой, буду приглядывать за сельскохозяйственными работами? и буду его заместителем…».
2 В значении ученый, обладающий знаниями.
3 Произведение в конце имеет пометку «продолжение следует», но ни в «Терджимане», ни в приложении «Иляве-и Терджиман» продолжение не было обнаружено. По замыслу произведение является законченным. Примечание переводчика.
comments powered by HyperComments