Статья И. Гаспринского, впервые опубликованная в газете «Переводчик-Терджиман» в 1887 году, 24 марта, №11.
Понимающая, мыслящая часть мусульманского общества не раз высказывала желание, чтобы во главе Духовных Правлений стояли люди европейски просвещенные или, по крайней мере, знающие хорошо русский язык и потребности времени. Поэтому не удивительно, что назначения г<осподина> Магомед-Яр Мурзы Султанова1 казанским, Хусейн Эфенди Гаибова2 и Мирза Хассан Тагерова3 закавказскими и наиболее способного и развитого мудерриса Абдуль Керим Эфенди4 таврическим муфтиями и т. д. произвели самое лучшее впечатление. Это хорошее впечатление было следствием надежд, возлагаемых мусульманским обществом на этих представителей своих, прошлое и знания коих служат ручательством, что они сумеют и пожелают сделать возможные улучшения во всей системе управления подчиненных их руководительству. Нет сомнения, что мусульманское общество вправе ожидать от нынешних муфтиев более широкой, плодотворной деятельности, чем от простого муллы, который убежден, что полицейский пристав единственная власть, а арабская грамматика единственное знание!
В России есть множество областей с значительным мусульманским населением; во всех областях и губерниях существуют мектебы для детей и медресе для обучения арабскому языку и мусульманской вере. Но что это за учреждения? Ни порядка, ни контроля, ни помощи, ни системы не существует. Тут учат читать, письмо отсутствует, в другом мектебе учат писать, но нет чтения; тут учат по-арабски, но не показывают по-татарски; в другом мектебе преподают по-персидски, не ведая ни арабского, ни татарского! Азбуки и книги самые жалкие; метода никакого. То, чему можно выучиться в месяц, не усваивается и в один год.
Следует удивляться не жалкому положению всего учебного дела среди мусульман, а тому, что попадаются еще достаточно грамотные мусульмане, усвоившие кое-что из знаний арабов.
По закону и шеригату мектебы и медресе находятся в непосредственном ведении духовных правлений и, следовательно, гг. муфтиев.
Спрашивается — чем выражается это ведение? Помощью, контролем, улучшениями, руководительством, учебными пособиями или чем другим? Не знаем, не видим и не слышим. А между тем невежество и безграмотность, прогрессируя, ведут население к верной гибели. Неужели так должно идти и далее, не занимая умы, не трогая сердца?
Нет ничего удивительного, что лучшая часть мусульманского общества ждет, как манны небесной, инициативы и почина со стороны своих духовных старшин, ближайших распорядителей грамотности, духовного и нравственного просвещения населения.
Меры, необходимые прежде всего, по общему мнению, заключаются в следующем: организация правильного заведования, контроля и помощи делу обучения начальной грамоте, установленной шеригатом, стараясь по возможности, чтобы обучение было даровое. Содействовать составлению и изданию по усовершенствованным, облегченным методам азбук и начальных книг для чтения, обязав каждого муллу и ходжу обучать детей не только вызубриванию арабских текстов, но чтению и письму по-татарски и началам арифметики. И наконец, если найдутся средства, учредить хоть по одному медресе в каждом духовном округе для подготовления знающих ходжей и мектебдаров.
Поднятие и улучшение учебного дела русских мусульман — важнейшая задача, предстоящая гг. почтенным муфтиям.
Тот муфтий, который дорожит общественным мнением и благодарностью, который желает оставить доброе имя и добрую память, должен прежде всего обратить свое высокое внимание на реформу и прогресс учебного дела.
- Мухамедьяр Султанов (1837 – 1915) – исламский религиозный деятель, муфтий Оренбургского магометанского духовного собрания (1886 – 1915).
- Мирза Гусейн Гаибзаде (Гаибов) (1830 – 1917) – закавказский муфтий и председатель Закавказского суннитского духовного правления.
- Мирза Гасан-бек Таирзаде (1837 – 1893) – исламский религиозный деятель, педагог. Председатель Управления мусульман Кавказа, шейх-уль-ислам (1885 – 1893).
- Абдуль Керим эфенди – мудеррис, исполняющий обязанности муфтия Таврического магометанского духовного правления в 1886 – 1891 гг.