Крымскотатарское национальное движение 1917—1920 гг. является одной из важнейших страниц в истории крымских татар. Ведь благодаря революционным событиям 1917 года создались условия, когда крымские татары впервые с конца XVIII века смогли открыто заявить о своих национальных устремлениях и активно участвовать в общественно-политической жизни Крыма.
Сегодня крымскотатарское движение периода революции и Гражданской войны в России прочно ассоциируется с именами Номана Челебиджихана, Джафера Сейдамета, Сеитджелила Хаттатова, Асана Сабри Айвазова, Амета Озенбашлы, Халиля Чапчакчи и других. Этот круг единомышленников, сложившийся в среде крымскотатарской интеллигенции к 1917 году, с началом революционных событий приступил к активным действиям, возглавив народные массы на пути модернизации всех сторон национальной жизни и достижения Крымом автономного статуса.
Выбор большинства
Поддержка народа являлась одним из важнейших факторов в судьбе национального движения, без которого оно не могло бы состояться как реальная политическая сила. На протяжении всего революционного периода крымскотатарский народ не раз выражал явную поддержку лидерам национального движения. В марте 1917 года на Всекрымском мусульманском съезде, в работе которого участвовало более двух тысяч делегатов из различных регионов Крыма, Номан Челебиджихан был избран крымским муфтием и председателем созданного тем же съездом Временного крымско-мусульманского исполнительного комитета (ВКМИК).
Летом 1917 года, когда из-за интриг губернских властей Н.Челебиджихан был арестован военной контрразведкой и вывезен в Севастополь, массовые протесты крымских татар привели к быстрому освобождению муфтия из тюрьмы. В октябре того же года съезд делегатов крымскотатарских общественных организаций одобрил инициативу лидеров ВКМИК о созыве крымскотатарского национального парламента — Курултая.
Прошедшие в ноябре 1917 года выборы во Всероссийское Учредительное собрание (демократически избранный парламент, который должен был определить государственный строй России, но был разогнан большевистскими властями после первого же заседания) стали маркером, позволяющим оценить реальный уровень поддержки ВКМИК и его лидеров среди крымских татар. Выдвинутый ВКМИК список кандидатов, во главе с Джафером Сейдаметом, получил по итогам голосования 68,5 тысяч голосов. Много это было или мало?
В выборах в Учредительное собрание могли участвовать все граждане России, обоих полов, достигшие 20-летнего возраста. Общая численность мусульманского населения Крыма в 1917 году оценивалась в 216 тысяч человек. Здесь надо учесть демографическую структуру крымскотатарского населения того периода (которую можно оценить по переписям 1897 и 1926 годов). На лиц моложе 20 лет приходилось тогда около половины общей численности народа. Таким образом, в теории до 108 тысяч крымских татар могли в то время обладать правом голоса.
Однако редактор газеты «Миллет» Асан Сабри Айвазов в одной из своих агитационных статей, опубликованных накануне выборов в Учредительное собрание, оценивал общую численность крымских татар-избирателей в Крыму на уровне 80—85 тысяч человек. Оценка А.С.Айвазова, вполне возможно, была весьма реалистичной. С одной стороны, небольшая часть крымских татар имела подданство Османской империи и, соответственно, не могла участвовать в российских выборах. Но главное — шла Первая мировая война, и многие молодые мужчины были мобилизованы в армию. Находясь на фронте и воинских частях в других регионах России, они не могли голосовать за списки кандидатов, выдвинутые в Таврической губернии (на выборах в Учредительное собрание каждый регион страны являлся отдельным избирательным округом, за которым было закреплено определенное число депутатских мандатов).
Как бы то ни было, результаты выборов однозначно говорят о высоком уровне национальной мобилизации. Абсолютное большинство крымскотатарских избирателей участвовало в голосовании и поддержало список ВКМИК. Если исходить из данной А.С.Айвазовым оценки численности избирателей, то можно сделать вывод, что пришли на избирательные участки и поддержали список ВКМИК от 80 до 85% процентов крымских татар, обладавших правом голоса. Эти цифры весьма показательны, поскольку общая явка избирателей по Таврической губернии находилась на уровне 54%.
Таким образом, и реальные события политической жизни Крыма и результаты выборов свидетельствовали о высоком уровне поддержки крымскотатарским населением своих национальных лидеров. Но, несмотря на все, было бы весьма поверхностным и ошибочным считать, что настроения крымских татар в тот исторический период характеризовались исключительно единодушием и готовностью слепо следовать за своими руководителями.
Само национальное движение не было однородным, в нем участвовали разные люди, в том числе и крайне левых взглядов. Но главное — уже с первых своих шагов в 1917 году движение столкнулось с внутренней оппозицией, борьбе с которой национальным лидерам приходилось уделять много сил и времени. Высокий уровень политической консолидации крымских татар в итоге стал результатом большой работы, проделанной Н.Челебиджиханом и его соратниками.
Старая элита
Крымские татары, как и любой другой народ, никогда не были однородны в социально-экономическом отношении. Основную часть крымскотатарского населения в тот период составляли крестьяне, многие из которых страдали от безземелья и малоземелья. В то же время выделялась элита — представители мурзинских и бейских родов, принадлежавшие к дворянскому сословию.
Старая Российская империя была сословным государством, где ничем неограниченная власть монарха-самодержца основывалась на поддержке земельной аристократии — дворянства. Дворяне, как правило, посвящали свою жизнь службе в армии и государственном аппарате, извлекая выгоду из эксплуатации крепостных крестьян и своих сословных привилегий. Реформа 1861 года, отменившая крепостное право, но сохранившая в собственности помещиков большую часть обрабатываемой крестьянами земли, мало изменила общую суть существовавшего в России политического режима.
Неуклонно расширяя свои пределы, Российская империя, как правило, предоставляла элитам подчиненных народов дворянские привилегии, обеспечивая их лояльность и готовность нести службу в интересах новой власти. Крым не был исключением. Те беи и мурзы, что остались на полуострове после 1783 года, предпочтя родные края бегству на чужбину, присягнув на верность царской власти, получили дворянство и сохранили свои земельные владения.
В дореволюционное время мурзы и представители высшего мусульманского духовенства представляли крымских татар перед верховной государственной властью, выступая перед ней от имени всего народа. Интересам широких слоев населения в этой системе было не много места. Но в то же время было бы не совсем справедливо сказать, что национальная аристократия всегда действовала исключительно в собственных интересах. Ее лучшие сыны в лице Исмаила бея Гаспринского и Исмаила Муфти-заде немало сделали для улучшения положения крымских татар, делая ставку на развитие системы образования и постепенное просвещение народа.
Но события 1917 года серьезно изменили расстановку сил. В условиях крушения царского режима уже на мартовском Всекрымском мусульманском съезде обозначился конфликт старых и новых сил среди крымских татар, поставивший вопрос о месте аристократии в жизни крымскотатарского общества.
(Продолжение следует)
comments powered by HyperComments