Фера СЕФЕРОВА, кандидат филологических наук
Древние жанровые формы крымскотатарского фольклора остаются малоизученной областью народной литературы. Национально-этническая картина мира, отраженная в образцах устного народного творчества, свидетельствует о древних мифологических мотивах.
В изучение крымскотатарского детского фольклора большой вклад внесли такие исследователи, как В.Филоненко, С. Ефетов, А.Самойлович, С. Коцюбинский. Особенно ценны концепции, разработанные К. Джаманаклы (Решидов), Р. Музафаровым, Дж. Бекировым, А. Кокиевой, Ш.Энвером и др.
Первые записи детских игр, дошедшие до нас, относятся к XI в. Махмуд Кашгарский в своем словаре «Дивану лугьат-ит тюрк» приводит около 150 национальных игр, описывает более 20 детских игр, в том числе и игру «монгуз-монгуз» («бойнуз-бойнуз»), напоминающую дошедшую до наших дней игру «кош-кош башым» и др. В словаре Махмуда Кашгарского приводится также игра «акъ сюек», упоминающаяся в философском трактате Алишера Навои «Махбул-ул кулуб» в XV веке. Этот факт подтверждает наличие детских игр в фольклорных жанрах самых отдаленных времен. Крымскотатарский героический эпос и любовно-романтические дестаны (поэмы) также содержат богатый материал не только об исторических событиях, но и сведения о некоторых детских играх, таких как жеребьевки, считалки, песни-припевки. Достаточно вспомнить дестан «Эдиге», где уже присутствует игра в кости (ашык): «Шимди бу бала баягъы осип буюген сонъ, балаларнен ашыкь ойнап джуре» (досл.: «Когда мальчик подрос, то вместе с другими детьми стал играть в ашык»). Примечательно, что в детском игровом фольклоре особенно выявляются лингвистические, географические, этнографические черты народа, его характер, традиции, история. Компаративистский опыт в изучении вопроса о поэтике детского игрового фольклора свидетельствует о том, что основными его признаками являются стихотворная форма, повторяемость отдельных слов, обилие сравнений и параллелизмов, афористичность и дидактизм. Каждая песня-припевка имела оригинальное художественное воплощение, индивидуальные образы. Широко распространенной композиционной формой являлся монолог, способствующий выражению чувств героев. Отметим, что монолог в песнях-припевках часто сочетался с повествованием, которое воссоздавало обстановку, где происходило действие. В качестве примера обратимся к варианту метеорологической магии первенца-тонгъуча, записанному со слов информатора во время фольклорно-диалектологической практики. По представлениям крымских татар, первенцы (тонгъуч) были наделены магической силой от рождения. Если туман долго не рассеивался, то тонгъуч, то есть мальчик-первенец, поднимался на гору и громко пел (произносил):
«Мен тонгъучым, тонгъучым!
Кунеш бетин ачарым,
Туманларны сачарым,
Бит ее бурчени байларым
Оларны сувгъа атып,
Эйи (яхшы) кунни сайларъм»
(досл.: «Я первенец, первенец!
Я открою лик солнца,
Рассею туманы…
Выберу самый лучший день»).
Наблюдения показывают, что одним из главных приемов построения песни-припевки является художественный параллелизм, основанный на сравнении природы и человека с учетом их общих признаков. В этой связи хочется упомянуть работу А. Кокиевой «Магиче-ское число семь в крымскотатарском фольклоре», где широко освещен ряд известных мотивов, наиболее явно обыгрываемых в детском игровом фольклоре. Так, исследовательница пишет: «Изучение смысловой части текстов, выяснение их происхождения, функционирования может открыть широкий предел понятийного аппарата народной мудрости, кода духовной культуры. Мифологическая модель мира, скрытая в языковом материале фольклорных текстов, архаична. Принцип кодирования используется в развлекательной, дидактической, эмоциональной, этической и эстетической функциях». При исследовании процесса исторического развития детского игрового фольклора как самостоятельного жанра большое значение имеет изучение генезиса основных функций отдельных мифологических мотивов. Известно, что астральная мифология — наименее изученная проблема древних представлений крымских татар. Для того чтобы дети лучше запоминали названия звезд Демир-Къазыкъ (Полярная звезда), Чолпан (Венера), Улькер (Созвездие Плеяд), была сочинена песня-припевка:
Чолпан йылдыз йылдызларны башыдыр,
Демир-Къазыкъ кокни тепмез ташыдыр.
Чолпан чыкъты — танъ атты,
Улькер батты — ер къатты» (досл.:
«Венера — глава всех звезд,
Полярная звезда — железный кол (камень),
Венера скрылась — наступил рассвет,
Созвездие Плеяд скрылось — земля затвердела»).
Историко-этнографические детали и ритуалы, связанные с мифологией, мы наблюдаем и в песнях-закличках. Примечательные сведения приводит информатор Э. Мустафаев о растениях, деревьях, которые наделялись в сознании наших предков магическими свойствами. Сохранился текст песни о Янгъыз терек (Одинокое дерево). Песня исполнялась вокруг одинокого дерева: «Эй, Янгъыз терек, джан терек,
Эй, Янгъыз терек, буюк терек,
Берекет берген Янгъыз терек,
Сенинъ кучюнъ пек буюк,
Булутларны яйдыр (джайдыр), терек!» (досл.:
«Эй, одинокое дерево, душа дерево,
Эй, одинокое дерево, великое дерево,
Дающее достаток, одинокое дерево,
Сила твоя велика,
Рассей облака (тучи), дерево!»).
Существуют хоровые виды игр, в которых дети поют целые куплеты коллективно:
«Акъ терекми, кок терек,
Бизден сизге ким керек?
— Айше деген къыз керек».
Слова «акъ терек, кок терек» обозначают названия пород тополя. Однако не исключено, что они могут иметь либо топонимическое, либо этнонимическое значение. Песни-обращения, припевки, игры без всякого назидания прививали детям представление о распределении обязанностей по дому, о том, что каждый должен выполнять посильную работу. Сохранился текст детской песни-обращения к дождю, которая сопровождалась ритуальной пляской:
«Джаун джава сепелей!
Ашлыкъ келе тёбелей!
Бизде бай болайыкъ!
Сени байлыгъынъ денъиздай
Ойнап-кулюнъ эгиздай!»
(досл.: «Льет дождь!
Будет много злаков (хлеба, урожая),
Станем мы богаче!
Твое богатство словно море.
Радуйтесь как близнецы!»).
В этой связи хотелось бы отметить исследование Г. Джахангирова, где говорится следующее: «Понятия фольклора и игры сливаются — они синкретичны. Речь идет о художественных, эстетических элементах, т.е. о роли поэтики в игровом фольклоре. Здесь должны сопоставляться: движение — прикладная часть игры и поэтика — стихотворная, музыкальная часть игры». Кроме того, исследователь приходит к выводу, что игры и игровые движения дети исполняют в определенном ритме, темпе, не без помощи стиха, напева. Это наблюдение обязывает нас определить роль и симметрию поэтической и музыкальной части. Стихи, музыка, мотив строго подчиняются законам детской игры и созданы с учетом детского характера и его возможностей. Малейшее нарушение этих условностей, например, усложнение в стихосложении, приводит к неудачной концовке игры. В дошедших до нас древних образцах детские игры не отличаются особо от монологов, диалогов, которые произносят участники игры. Например: Коктен не ява? — Кок мончакъ. — Ерде не бар? — Ер мончакъ. — Къайнананъ не пишире? — Къыйгъача. — Бер манъа бир парча!» (досл.: «Что падает с неба? — Голубые бусинки. — А что на земле? — Земляные бусинки. — Что готовит теща (свекровь)? — Печенье (хворост). – Дай мне кусочек!»). При выпадении первого снега дети обычно дружно распевали песни-заклички, повторяя их несколько раз:
«Танърыдан эмир кельди,
Ер агъарды, акъ болды,
дагъ агъарды, акъ болды»
(досл.: «Пришел приказ от Тенгри,
Земля побелела,
Гора побелела»).
Детские игры историчны — в них сохранились следы далёкого времени, по ним можно изучать историю, этнографию, психологию, культуру, быт самого народа, они помогают всестороннему развитию подрастающего поколения. Сохранились материалы, показывающие роль птиц, животных, насекомых в детских играх. Считалось, что божья коровка (татлыхан) своим поведением может предвозвестить приход гостей. Ребенок, увидев божью коровку, произносил в таком случае припевку:
«Татлыхан, татлыхан,
Бабам келе – уч да кет!
Татлыхан, татлыхан,
Анам келе — уч да кет!
Татлыхан, татлыхан,
Татам келе — тюш да кет!»
(досл.: «Божья коровка, божья коровка,
Отец идет — улетай!
Божья коровка, божья коровка,
Мама идет — улетай!
Божья коровка, божья коровка,
Сестра идет — слезай и улетай»).
Здесь играющие и ведущие разыгрывают малую сценку, выступая в роли актеров. В жанрах детского игрового фольклора сохранились данные о наличии культа коня (ат), жеребенка (тай), верблюда (деве), барана (къой) у крымских татар. Следы почтительного отношения к верблюду мы наблюдаем в скороговорках:
«Къайыш деген — Къара джоргъа.
Джоргъа деген — джорум тай,
Джувырып чыкъты Тырымтай» или
«Давул такътым бойнума,
Чыкътым деве ёлуна.
Деве ёлу бит базар,
Бит базарда аюв бар»
(досл.: «Повесил барабан на шею, вышел на верблюжий путь, на верблюжьем пути находится базар вшей, на базаре вшей — медведь»). Количество строк в песнях, припевках, скороговорках: от двух до восьми. Несмотря на небольшой объем, они всегда выражают законченную мысль. По сведениям, которые приводит информатор Э. Мустафаев, можно думать, что две половины суток — день и ночь — олицетворялись в образе белого и черного баранов:
«Акъ къой башы, къара къой башы,
Къалтыравукъ чёп башы –
Барындан да Танъры яхшы
Барындан да Танъры яхшы!»
(досл.: «Голова белого барана, голова черного барана,
Дрожащая головка щепки — Тенгри выше всех богатств!»).
Исследователи отмечают, что в процессе игры дети учатся думать, воспроизводить и усваивать действия взрослых. Простой, незамысловатый текст закладывает у ребенка понятие о нелегком труде сельского жителя, чувство ответственности, уважения к старшим. В игре постепенно формируется сноровка, сообразительность, ловкость и другие качества. Детский игровой фольклор крымских татар, как и игровой фольклор детей других народов, сохраняет в себе множество элементов поэтического материала. Фольклорные элементы в игре обеспечивают ей успех, задают ей темп и ритм, придают поэтичность, образность, музыкальность.
Сегодня «детские игры сочетают в себе элементы драматического и словесного творчества, они содержат традиционные и импровизированные поэтические тексты и игровые прелюдии, имеют сюжет, пусть не всегда совершенный». Современные дети используют в своих играх различные виды «молчанки», жеребьевки, и считалки. Они тщательно, до мелочей оформляют игры. Именно в игре художественное слово приобретает главную роль: определяет норму, время, становится своеобразным музыкальным тактом.
Бытует еще одна группа игр — это сюжетные игры: «мусафир кельди» («гость пришел»), «байланды» («связанный»), «сатыджы ве алыджы» («продавец и покупатель») и др. Ха-рактерно, что «молчанки», с помощью которых детвора договаривается не нарушать тишину, молчать, исполняются в обследованных нами во время фольклорно-диалектологической практики районах, поселках на русском языке: «Чок, чок зубы на крючок». Весьма распро-страненная «жеребьевка» — «ташлав» в крымскотатарском фольклоре была известна давно. Смысл ее один и тот же — путем вытаскивания жребия или метания определяется очередность участия одной из сторон, порядок игры. В крымскотатарском детском фольклоре жеребьевка многообразна. Как минимум она бывает четырех видов: а) на внимание; б) метание); в) угадывание; г) измерение чего-либо.
«Считалки» («Сайылар») представляют собой рифмованные стишки. В детском репертуаре она имеет много вариаций. В ее основе лежит слово и созвучие рифм, счет. Однако тексты считалок в подавляющем большинстве отличаются и своим сюжетным построением. Среди считалок удивительно много вариантов, основанных на бессмысленных словах и созвучиях. Дети любят искажать числа, слова, добавлять к ним слова, понятные только им самим. Но делают они это целенаправленно, приурочив к конечным повелительным словам «чыкъ да къуртул», «чыкъ» (выйди!), или прибавляют к словам окончания «ме», «ку» и т.д. Считалка выполняет несколько функций: 1) служит в качестве детской игры — загадки-числовки:
«Эки секиз бир докъуз.
Эм йигирми, эм отуз.
Бешке болип бир къошсанъ…
Он алтыдыр инансанъ»;
«Элемеки, белемеки Темир теки Сексен эки бызылдавукъ, Бозма таякъ…»;
2) выполняет роль скороговорки: «Абалама, дырбалама, Дайым къызын къорчалама. Ап-пул, Оп-пул, Чыкъ да къуртул»;
3) ведущий, запевая слова, считает детей и тот, на кого пришлось последнее слово, выходит из круга, тот же, кто остался, начинает игру. Например, «Эвелеме, девелеме, Деве къушны къувалама. Аппул, Уппул, Чыкъ да къуртул».
Детские игры сочетают в себе элементы драматического и словесного творчества, они содержат традиционные и импровизированные поэтические тексты и игровые прелюдии, имеют сюжет, пусть не всегда совершенный. По сравнению с другими разновидностями народного творчества детские игры имеют относительно устойчивую поэтическую форму, которая почти не подвергалась изменению. Детские игры состоят из нескольких частей: это приглашение к игре, зачин игры, считалочки, и, наконец, сама игра и игровые концовки. При исследовании процесса исторического развития детского игрового фольклора, как самостоятельного жанра большое значение имеет изучение генезиса основных функций отдельных мифологических мотивов.
comments powered by HyperComments