Эльдар Сеитбекиров, «ГК»
За последний год на страницах нашего издания было опубликовано довольно большое количество статей из газет «Голос татар» и «Вольный юг» за 1917 год. Данные материалы были выявлены мной в 1991-1992 гг. и пролежали в личном архиве более 20 лет. Знакомя нынешнюю читательскую аудиторию с общественной мыслью крымских татар столетней давности, мы преследовали единственную цель – помочь народу в сегодняшней ситуации.
Крымские татары на протяжении веков проживали в полиэтническом, многоконфессианальном обществе. Изменения касались основной составной этого общества, т.е. демографической ситуации, соотношения одного народа к другим. Коренной народ Крыма, оказавшись в меньшинстве, вел постоянную борьбу за свое самосохранение. Эта борьба принимала разные формы, в конце концов оформившись в ненасильственные методы борьбы. Многие события начала прошлого века, последовавшие за падением царского трона, сегодня повторяются: смена властей, чередование идеологий. Общество поляризировалось, затем находили компромиссы. В итоге гармонизация наступала, но только после удовлетворения интересов крымских татар. Ход общественной мысли вековой давности в Крыму наглядно отражен в местных периодических изданиях. Это не обобщающий труд историка, а взгляды как отдельных людей, так и в целом общественно-политических сил. Риторика тех лет во многом созвучна с речами в современном Крыму. Нам же остается, изучая опыт прошлого, предпринимать шаги, дающие позитивные результаты. Основная задача – самосохранение. Путь к самосохранению – быть образованными, физически сильными, экономически твердыми, культурно развитыми и т. д.
Сегодня в нашей рубрике мы предлагаем три материала из газет «Голос татар», «Крым» и «Прибой».
Из дневника татарина
«Голос Татар», 9 сентября 1917 г.
Газета «Голос татар» — еженедельный орган Временного Крымско-Мусульманского исполнительного комитета. Выходила с 22 июля 1917 г. – по 20 декабря 1917 г.
Затронутый на минувшем только что губернском земском собрании вопрос об отношении дореволюционного земства к вопросам образования татар Крыма легко может быть разрешен, если обратиться к летописям земской жизни, к трудам различных совещаний и съездов по вопросам образования татар. Эти источники, эти данные нам говорят, что история земства не знает ни одной отклоненной или урезанной меры, направленной к просвещению татарской массы. Скажу больше. То малое, в сравнении с размерами нашего национального бедствия – невежества, что мы в настоящее время имеем в области образования татар, осуществлялось исключительно земством и через земство. Им все это возбуждалось, поддерживалось и проводилось в жизнь при слабой инициативе с нашей стороны. Таков язык фактов. И нет основания думать, что проект Х. А. Тынчерова, если бы был выдвинут шесть-семь месяцев назад в цензовом земстве, встретил бы иную оценку, иное отношение, чем на заседании 26 августа 1917 года.
Не вина земства, что нами не были использованы многие возможности, не оно виновато в отсутствии инициативы с нашей стороны. Причины этого, и вообще, слабого признака просветительной работы среди крымских татар, лежат вовсе не в игнорировании земством этой области и не в общественно-политических условиях прошлого, так как эти же условия не помешали проведению уфимским и оренбургским земствами мер, перечисленных в докладе г. Тынчерова.
Причины настоящего положения вещей в области просвещения крымских татар лежат не вне, а внутри нас. Он – в нашем безлюдьи до отчаяния, в крайней малочисленности татарской интеллигенции, общественных деятелей, в полном отсутствии национальной литературы. Вот что составляет основное зло крымскотатарской жизни. Оно в несравнимо большей степени и мере задерживает работу, сковывает просветительное движение среди татар, чем внешние условия и обстоятельства. И в этом вся тяжесть, скажу, трагизм положения, ибо с коренным изменением всех внешних условий, всей общественно-политической обстановки и с введением демократического земства со справедливым представительством в нем татарского населения, зло сохраняет свою остроту, причины, обусловившие современное состояние народного образования среди татар, остаются в полной силе. В этом, повторяю, вся тяжесть положения.
Сознание этой безысходности, сознание, ставшее уже общим и глубоким, диктует нам следующую меру – обращение к «варягам», привлечение руководящих, организующих сил извне. Прошлый опыт с приглашением приват-доцента А. Н. Самойловича с несомненностью доказал целесообразность, продуктивность такой меры. Последовательность требует применения указанной меры и во всех остальных областях крымскотатарской деятельности.
Эти силы извне должны быть немедленно привлечены к разработке и разрешению и всех других вопросов нашей современности, — и в первую голову, к разрешению наиболее сложного и важного вопроса о вакуфах.
Немедленное обращение к «варягам», мне думается, задача настоящей минуты. Вне этой меры не представляется исхода.
-ский.
От редакции. Перепечатываемая нами из «ЮВ» («Южные Ведомости». — Э. А.) статья -ского затрагивает тот же кардинальный и самый жизненный вопрос нашего бытия или небытия, который с давних пор роковым образом продолжает нависать над нами. Безусловная истина, что наличность хорошо подготовленной интеллигентной рати – это самый лучший залог преуспевания народа на пути культуры и прогресса, это та каменная несокрушимая стена, опираясь о которую народ может смело идти вперед на пути к достижению тех высоких идеалов, которые человечество начертало себе, это та каменная стена, о которую будут разбиваться самые дьявольские поползновения, самые тонко обдуманные и проводимые в жизнь планы врагов этого народа. Перед нами самые яркие примеры истории — примеры Польши, Финляндии, стойкость которых ничто не может сокрушить, и в противоположность к этому – скорбные и печальные примеры татар, башкир и киргизов, которые лишь благодаря отсутствию среди них интеллигенции, этой стойкой защитницы народных прав и интересов, очутились в эти дни свободы и самого широкого самоопределения народов, в тупике. Наличная скудная интеллигенция мечется во все стороны и своими слабыми руками бессильна сдвинуть народ с той мертвой точки, на которую она давно уже стала, бессильна радикально изменить тот строй жизни, который неуклонно ведет эти народы в бездну, небытие, которым имя – ассимиляция, вырождение, вымирание…
Взять хоть бы для примера наших крымских татар, если мы откроем глаза и оглянемся кругом, то самая безотрадная картина представляется нашему взору. С одной стороны отсутствие интеллигенции, отсутствие активных культурных сил, которые в моменты переживаемой революции в состоянии были бы твердой и верной рукой вывести родной народ из того тупика, куда загнала их старая власть, повести вперед по новому курсу, диктуемому самой жизнью и народной волей. С другой стороны – полная беспомощность народа, барахтающегося и силящегося в своих сознательных слоях вырваться из старых, еще не вполне отгнивших сетей, инстинктивно рвущегося к новой жизни, но встречающего на своем пути массу непреодолимых преград. Полная неподготовленность к новой жизни, начатой революцией, полное отсутствие школ, отвечающих сколько-нибудь современным требованиям жизни и педагогии, несокрушимая еще власть устоев старой жизни, изолировавших нас, татар, от культурного мира и питавших нас какими-то миражами, какой-то иллюзией вашего, якобы, превосходства над остальным человечеством.
Устои эти – невежественное и фанатичное духовенство, которое, опирается на другие имущие привилегированные слои татарского общества, находя прежде сильную поддержку в старой самодержавной власти, заинтересованной вообще держать народ в темноте для удобства управления им.
Где же выход? Да неужели в наше время в свободной демократической республиканской России возможно быть равнодушными зрителями самоубийства двухсоттысячного народа? Ставя диагноз общему положению вещей среди крымских татар, г. –ский приходит к такому же печальному выводу и для спасения положения рекомендует обратиться к «варягам». Мы же полагаем, наоборот, что никакие «варяги» нам не помогут, никакие Самойловичи не выведут нас из тупика на открытую дорогу, на путь спасения. Лишь мы сами одни, сыны и дочери этого народа, если захотим, если в нас будет зажжено святое чувство беспредельной любви к своему народу, можем быть единственными спасителями его, и никто другой. И к нашей радости, к нашему счастью, не оскудела в нас еще эта любовь, это самоотверженное желание и стремление посвятить себя и свои силы служению своему обездоленному народу.
Кружок самоотверженной молодежи из татарской демократии, который группируется вокруг Центрального Крымско-Мусульманского Комитета, открыто и бесстрашно выступил на арену общественной работы, призвав все сознательные слои общества к дружной совместной работе.
На этот призыв откликнулись даже мурзы, питающие вообще какое-то органическое отвращение к истинному труду. Смело бросив вызов всем реакционным элементам, которые и в эти судные для нас дни осмеливаются проповедовать любезную их сердцу эволюцию, за которой скрываются те же принципы, которые господствовали при царском режиме, а именно преобладающее влияние на общественную жизнь духовенства и дворян, а в области народного образования – вместо педагогическо-современных училищ – маргариновые, — кружок, предъявляя строгие требования и к себе и к другим, приступил к самой интенсивной работе. Круто порвав всякую связь с прошлым, отбросив в сторону, как негодную ветошку, такое устройство в обществе, тот режим, при котором господствующими элементами являлись буржуазия, духовенство и мурзы, кружок молодежи, уже превратившийся во Временный Крымско-Мусульманский исполнительный Комитет, объявил настоящее демократическое устройство в жизни крымских татар со всеми социалистическими лозунгами, чем положен был конец беззастенчивому владычеству и хозяйничанию всех так называемых господствующих классов. Несомненно, это татарско-демократическая платформа затронула очень больно все интересы этих классов, сбросила со скалы в бездну все их традиции, в которых было все, кроме служения народу, но с другой стороны, она как бы апеллировала к их совести, к их самым святым чувствам – отрешиться раз и навсегда от прошлого и, протянув братскую руку, нога в ногу двинуться вместе с татарской демократией по пути прогресса и культуры. Но… это оказалось не под силу им, они не могли решиться на такую жертву.
Традиции прошлого, классовые интересы, веками с молоком матери всасываемая брезгливость к «черной кости», оказались сильнее требований времени, долга гражданина и истинного сына своего народа.
Началось бегство представителей духовенства и мурз из комитета, и в настоящее время почти никого из представителей этих классов в комитете не имеется; в результате же татарская демократия предоставлена собственной участи.
Вот картина настоящего положения вещей среди крымских татар.
Лишь почувствовав, что татарская демократия подняла голову, стряхнула с себя тот вековой индеферентизм, ту убийственную лень и апатию, которые давили ее и лишали всякой возможности заявлять о своем существовании, приступать к какой-либо активной деятельности, мурзы, глубоко верные себе, и на этот раз оправдали себя в собственных глазах и в глазах народа. Они с глубоко оскорбленным видом, что их не поняли и не оценили, отвернулись от татарской демократии и спрятались в свои засиженные традиционные логовища.
Та позиция, которую теперь занимают мурзы, глубоко обманутые в своей надежде, что революция, как и самодержавие, даст им возможность играть среди татар такую же главенствующую и руководящую роль, дает все основания предполагать, что отныне целая бездна легла между ними и татарской демократией. Но да будет ведомо мурзам, что в этом отчуждении демократия неповинна. Законы революции ввели ее в законные права, попранные с давних пор. Ее ли вина, что мурз революция застала врасплох, совершенно неподготовленными. Вина ли демократии, что мурзы, имея полную возможность учиться, имея полную возможность стать передовым классом своего народа, не выполнили этой своей миссии, и кроме чувства страха, ни в какие времена не могли внушать татарам никаких иных чувств. А казалось, при желании они много добра могли бы принести и себе и народу и не очутились бы ныне в таком смешном и фальшивом положении, не претендовали бы на какую-то роль и не давали бы демократии таких спасительных и чисто отеческих советов… как призвание варягов.
Газета «Крым». Ежедневная общественно-политическая и литературная газета. Выходила в Симферополе (Ак-Меджит — так в оригинале — Э.С.) при ближайшем участии членов крымскотатарского парламента. Издавалась в течение 1918-1919 гг.
«Крым», №13, 7 июля 1918 года
После долгих колебаний, после бесплодных переговоров с представителями политических партий и общественных групп, Премьер Сейдамет, избранный единогласно Парламентом, принужден был отказаться от мысли составить кабинет из представителей общественного элемента. Какое-то подозрение, злобное шипение окружило татарских демократических деятелей. Несмотря на то, что мы категорически и вполне определенно указывали, что не желаем никакой гегемонии, что искреннее наше желание является довести край до Крымского Учредительного Собрания, что мы не намерены предрешать судьбу Крыма, а находим, что в настоящий момент необходимо сплочение всего культурного, прогрессивного для спасения maximuma завоеваний Революции и для спасения края от разрухи, причиненной слишком продолжительной войной и большевистской анархией. Мы это неоднократно заявляли с парламентской кафедры, и на столбах нашей газеты, и в официальных переговорах с политическими и общественными деятелями, и, наконец, в частных разговорах, но нас не желали слушать, не доверяя ни нашей искренности, ни нашему демократизму.
Под влиянием такого слишком холодного отношения, наш Премьер Сейдамет принужден был заявить избравшему его Парламенту, что порученная ему задача не может быть выполнена, а потому просил об освобождении его от возложенного на него поручения.
Парламент с глубочайшим вниманием и с сознанием всей важности и ответственности момента выслушал заявление своего избранника. После обсуждения этого заявления во фракционных заседаниях, Парламент вынес постановление, в силу которого он слагает с себя инициативу по созданию краевой власти и освобождает Премьера Сейдамета от возложенного на него поручения. Таким образом, Парламент вследствие исторической ошибки «кротов» политики, которые в ослеплении не желали придти к нам на помощь и создать общий единый фронт, должен был сделать этот шаг, так как в противном случае на татарских общественных деятелей посыпались бы упреки в «захвате» власти.
Такое непонимание настроений татарской демократии происходит вторично.
Первый раз это было в январе месяце, когда татарская масса, не желая господства в Крыму большевиков, активно выступила против них, но не будучи поддержана демократическими кругами других национальностей, была побеждена взбунтовавшейся чернью. Казалось, что это должно было послужить уроком для политических деятелей — наших соотечественников, так как от ига большевиков пострадали все мы в большей или меньшей степени.
Казалось, что в настоящий момент все мы объединимся воедино, а имея ввиду, что коренное население Крыма – татары – имеют представительный демократический орган, что татары первые выставили лозунг «Крымское Учредительное Собрание» и что, наконец, за татарами имеется заслуга перед обществом, что это единая нация, которая не только не присоединилась к большевикам, но даже активно выступила против, что по этим соображениям вокруг Татарского Парламента объединится все живое, все культурное, что есть в крае.
Парламент, избрав на высокий пост Премьера лицо, пользующееся, казалось, всеобщим уважением своего молодого вождя, тем самым отдал на благо родного края самое дорогое, что было у народа.
Но обскурантизм политических вождей и зарвавшаяся смелость «избранников» сделали то, что татарская демократия, не будучи поддержана другими национальностями, принуждена временно отказаться от политической инициативы.
Перед нашей историей открывается чистый лист бумаги, что напишет на этой бумаге рок – покажет будущее, но что бы то ни было, мы можем смело перед лицом всех наших соотечественников сказать, что мы сделали все от нас зависящее, чтобы спасти нашу родину; нас не поняли, не хотели нам помочь, а потому мы вынуждены уйти, слагая с себя всякую ответственность за могущие быть последствия.
Татарские шовинисты
Газета «Прибой» издавалась в Севастополе. Выражала интересы меньшевиков
К. ТЕРИНА, «Прибой», №311, 13(31) ноября 1918 г.
На съезде татар победили шовинисты. Слепые люди, отказывающиеся взглянуть правде в глаза, ничему не научившиеся и ничего не забывшие, ведут на заклания татарские массы, плохо разбирающиеся в окружающем их хаосе политических событий. Слой татарской демократической интеллигенции, которая могла бы прояснить сознание народных масс, ничтожна, а помощь русской демократии невозможна, ибо на пути к этому непреодолимым препятствием лежит язык. У татарской демократии нет ни соответствующей литературы, ни газет, и шовинистам легко было захватить в свои руки монополию просвещения народных масс в духе российских мракобесов Победоносцевых и Кассо. Только влиянием этих господ можно объяснить вызвавшую общее негодование и возмущение теплую встречу, оказанную татарским собранием Сулейману Сулькевичу, с которым ведет беспощадную борьбу вся русская демократия Крыма. Разве не вызовом ей и не презрением к ее идеалам был гром аплодисментов, которым съезд приветствовал речь политического оборотня Сейдамета, обманувшего, разумеется, съезд заявлением, будто у него есть документы, утверждающие, что союзники обещали ему самостоятельность Крыма? Политической авантюрой звучит требование татарского съезда о том, чтобы премьер-министром был татарин после того, как два татарских премьера, Сейдамет и Сулькевич, оскандалили татарский народ. Для кого секрет, что у них нет видных общественных деятелей, которые могли бы претендовать на руководство общественной жизнью?
Не младенческим ли лепетом и политическим невежеством звучит требование, чтобы число министров татар было пропорционально числу населения? Все это делается лишь в угоду узкому националистическому чувству, на которое так легко поддаются некультурные люди. Татарская демократия не есть с этими безумцами шовинизма. Она заявила на съезде, что не принимает политики татарских мулл и мурзаков, она заявила это и на земском собрании. И представители русской демократии приветствовали эти заявления. Они видят в них залог того единения, которое существует между демократией всех национальностей. Русская демократия никогда не была шовинистична и шла навстречу стремлениям различных национальностей к их самостоятельности. И теперь, когда она ведет борьбу за восстановление России, она не мыслит Россию иначе, как республику, в которой одинаково свободно будет дышаться и русскому, и татарину, и немцу, ибо для нея несть и эллина, и иудея. Для татарской демократии нет другого пути, как путь общей борьбы с врагами демократии рука об руку с русской демократией. Она должна энергично и последовательно бороться со своими шовинистами, как мы боремся с нашими. Только на этом пути она будет служить своему народу честно.
comments powered by HyperComments