Эльдар Сеитбеукиров
Вирус, разъедающий общественную инициативу
Ничто не убивает веру людей в справедливость и перспективное будущее так, как коррумпированная власть и ее общественные порядки. Когда труд, являющийся залогом общественного благосостояния, становится добычей сугубо «жирных котов», часть общества погружается в апатию, другая революционизируется, приближая общественный взрыв. Коррупция разлагает Закон и Власть. Система воспитания в дошкольных и образовательных учреждениях, в которых заложена программа, казалось бы, идеального, с точки зрения морали, и законопослушного, с позиции права, человека, нейтрализуется в большой жизни с первыми шагами по ней. Коррупция сводит на нет патриотизм, гасит инициативу, учит проживать жизнь сугубо для себя и узкого круга семьи, полностью ограничивая круг общественных интересов. К сожалению, крымскотатарское сообщество, как и другие, оказалось неспособным оградить себя от столь пагубных явлений, в результате чего консолидирующим звеном часто являлись не высокие идеи, а группировки, создаваемые для прихода к власти и последующей наживы. Весь период возвращения и обустройства крымских татар сопровождался скандалами и разоблачениями в неэффективном, нецелевом, открытом хищении бюджетных средств, выделяемых на возвращение и обустройство депортированных. С годами власть неоднократно менялась, антиподы сменяли друг друга, но никто не удосужился полностью раскрыть «финансовые махинации» программы обустройства крымских татар. Коррупция, как оказалось, вечна и сильна. На память приходят слова одного из руководителей строительных организаций после очередного транша бюджетных средств: «В Узбекистане жили и здесь живем».
Нередко факты коррупции пытаются прикрыть оболочкой патриотизма, деяниями «ради народа». В реальной жизни такое часто случается, когда преступлению находят оправдание. Поэтому озвучить факты правонарушений еще не значит победить. События могут развиваться таким образом, что окажешься еще и виноватым за озвученную правду. В моей журналистской практике такое нередко случалось.
Коррупционеры, или «слуги всех господ», по своей политической природе чрезвычайно гибкие, умеющие приспособиться к любой ситуации, тонко чувствующие конъюнктуру момента. Умение быстро перестроиться обеспечивает их «плавучесть». Подобными явлениями еще в конце 1920-х годов возмущался известный крымскотатарский деятель Амет Озенбашлы, отмечая: «Как связь, так и мои взаимоотношения с татработниками, проистекали из склада моих воззрений. По характеру я не любил и не люблю лицемерие, подлизывание, а уважаю самостоятельность и прямоту… Я искал сближения с теми, которые проявляли аналогичные черты характера, и чуждался тех, в которых я не находил этих черт. Вот почему, когда я видел примазывающихся к компартии комиссионера, еще вчера промотавшего крестьянские деньги, или вчерашнего пассивного сожителя мурзака, или сына проводника, еще вчера лобызавшегося с офицерами карательного отряда, или бывшего офицера-мурзака, или вчерашнего преподавателя религии, а сегодня ставшего вдруг ярым атеистом, или, наконец, хамелеона, вчера оплакивавшего в статьях эскадронцев, а сегодня ставшего ультралевым и т. д., меня от них отталкивало. Это психологическое явление очень часто служило поводом к тому, чтобы мою антипатию к таким личностям истолковывали как неприязненное отношение к самой компартии, и благодаря тому, что партбилет им же давал доступ в соответствующие учреждения партии и власти, они, читая, по-видимому, на моем лице мое настроение к себе, не упускали случая изображать меня как врага партии и власти».
Переход пороков из одной формации в другую
В период перестройки и крушения социалистической системы большинство общества поверило в перспективу. Граждане предполагали беззаботную жизнь в рыночной экономике, преодоление уравниловки и справедливое распределение результатов труда. О пороках советской системы трубили на каждом углу. СМИ взахлеб твердили о вирусах коррупции и взяточничества, пьянстве и наркомании, поразившей систему. Создавалось впечатление, что с ликвидацией социализма ликвидируются и социальные пороки. Снова пришедший на смену социализму капитализм древнейшую проблему человечества не решил. Уже на первых порах постсоветского пространства рядовые граждане — обладатели общенародной, государственной собственности — оказались ни с чем, а небольшие группы людей с помощью закона стали владельцами частной собственности, созданной трудом нескольких поколений советских граждан.
Коррумпированность общества приводит к социальным взрывам, чего всегда опасается правящая элита. Но преодолеть коррумпированность и преступность полностью не удавалось никому. Исторические источники приводят такой факт, что еще в VI веке до н.э. судья получил взятку от одной из сторон в судебном процессе и вынес несправедливый приговор. Персидский царь Камбис, узнав об этом, приказал снять с судьи кожу и обить ею судебное кресло. Вместо взяточника Камбис назначил судьей его сына. Он должен был вершить суд, сидя в кресле, обитом кожей родного отца.
Законодательства различных стран и времен боролись с преступностью, порой жестокими мерами, но окончательному перевоспитанию общество не поддавалось. Преступность сокращалась, но не искоренялась. Нашему вниманию предстал архивный документ, датированный 1922 годом, распространенный Крымским обкомом партии в самом начале строительства автономной республики. Назывался он «Тезисы для доклада о борьбе со взяточничеством». По нашему мнению, материал для общественности представляет немалый интерес и будет способствовать пониманию всех последующих процессов, происходящих поныне, в связи с чем приводим его полностью.
Взяточничеству бой
«Взяточничество и в наше время представляет привычное явление, свившее себе порочное гнездо в недрах Советского аппарата. С объективной стороны, это явление может быть квалифицировано как один из самых пагубных видов возрождения старого бюрократизма, для которого взятка представляла существенную политическую и экономическую категорию (политическую в том смысле, что на почве мздоимства и лихоимства создавалась своеобразная круговая порука в недрах государственной машины, сплачивая членов бюрократического сословия в моральном и идеологическом смысле; экономическое назначение взятки заключалось в том, что с бюджета государства органически по традиции снималась забота о дополнительном снабжении армий чиновников, для которых официальное жалование являлось, конечно, недостаточным, с точки зрения даже самого скромного прожиточного минимума).
Вполне естественно поэтому, что и обратное действие этого явления, т. е. отражение взяточничества и идеологии угнетенных классов, концентрировало в себе политический момент наряду с экономическим. С одной стороны, взятка рисовалась неотъемлемым атрибутом паразитической власти душителей и насильников, прямым и ближайшим представителем которой на глазах широкой массы был «берущий» околоточный пристав, урядник, чиновник и т. п., с другой стороны, взяточничество подчас служило каплей, переполняющей чашу тяжелых экономических мучений трудящейся массы на почве концентрированной и беспощадной налоговой и фискальной политики царской власти.
Чрезвычайно характерным является то обстоятельство, что первые шаги крестьянских восстаний и рабочих движений направлялись не столько против борьбы существующего строя в целом, сколько против насилий и беззаконий, проистекающих от произвола отдельных его представителей. Больше того, в своем ослеплении перед божественным авторитетом носителя высшей власти (короля, царя и проч.,) угнетенная, измученная масса искала помощи против своих ближайших угнетателей именно у этого носителя верховной власти (примеров много: восстание Уота Тайлера в Англии, волна ходоков и челобитных к императрице Екатерине, предшествовавшая Пугачевскому бунту, петиции чартистов и проч.). Даже на более высоких ступенях развития рабочего движения наблюдается подобное явление (гапоновщина, январский расстрел).
Поэтому отношение широкой массы к представителям и агентам власти в основном определяет ее отношение к существующему строю в целом. По отношению к массам крестьянства бывшей Российской империи можно с полной определенностью сказать, что бунтовские инстинкты развивались у русского мужика одинаково на почве ненависти и страха перед урядником и сборщиком податей, как и на почве классового антагонизма к эксплуататорам в самой деревне (кулак-мироед) и вне ее (барин, купчина толстопузый и пр.).
Условия низкого уровня культурности широких масс населения Советской России приводят к тому, что не только в мещанско-обывательской среде, не только в крестьянских темных массах, но зачастую среди отсталых слоев городского пролетариата бюрократические направления нашей системы пролетарского государства вызывают прямую аналогию с такими же явлениями в бюрократической машине старого строя. Волокита, комиссародурство, формализм и прочие «недостатки советского механизма» квалифицируются массой, особенно четко реагирующей на такие конкретные явления советской действительности, как возродившиеся в полном объеме атрибуты «старого режима». Едва ли не первым возбудителем подобного отношения к советской системе является взяточничество. Нечего и говорить, что эффект удесятеряется, если взятка наблюдается со стороны члена коммунистической партии, не приходится также распространяться о дезорганизующем влиянии взятки на планомерное проведение хозяйственной и советской работы.
Взяточничество среди членов партии, наблюдаемое в кругу руководящих работников, может быть расположено в виде следующей схемы:
Для низовых членов партии
- Мелкое взяточничество и вымогательство по отношению к буржуазии, торговцам и прочим (коммунисты-милиционеры, налоговые инспектора, агенты Коммунхоза и проч.)
- Взяточничество на почве ревизии, контроля и раскрытия преступлений в советских учреждениях (агенты РКИ, политуправления и т.п.)
- Взяточничество партийного администратора или члена фабзавкома на предприятии (при случаях расчета и приема рабочих, определение ставок, раздача жалования и обмундирования, установления нормы выработки и мн. др.).
Для ответственных работников
— Дача так называемой «вынужденной взятки» (взятка, так сказать, на пользу дела, как, например, на железной дороге – «смазка подшипников» — в случае простоя срочного груза и т.п.; или же дача взятки руководителем учреждения какому-нибудь спецу или представителю другого учреждения для ускорения намеченного хозяйственного мероприятия и пр.
— Взятка, прикрываемая ширмой «подарка»: 1) полученная коммунистом от спеца или посредника и 2) направляемая «начальству» — чрезвычайно распространенный вид умасливания вышестоящих органов; зачастую практикуемый между ниже и вышестоящими по данной советской линии партийными работниками.
— Прямое мздоимство со стороны руководителя советского учреждения, почти нескрываемое и известное широким кругам.
— Что касается преодоления взяточничества в низовых слоях партии, то единственно реальным способом в этой области является усиление материальной помощи рядовым коммунистам, среди которых наблюдаются нередко случаи буквально нищенского существования. Применение строгих партийных и советских репрессий (исключение из партии и суд Ревтрибунала) в основном, конечно, не отменяется и для отмеченной категории работников, но, во всяком случае, соображения материальной необеспеченности совершившего преступление должны играть существенную роль в определении степени наказания.
— Прямая взятка со стороны ответственных советских и хозяйственных работников, особенно, если она приобретает характер регулярного явления, должна вызвать безоговорочное исключение и строгую судебную меру. Применение расстрела за прямое взяточничество должно приобрести на некоторый период характер меры революционно-воспитательной (как это имело место по отношению к массовому расстрелу дезертиров с фронта).
— Что касается взяток, прикрываемых формой «подарков», первой категории таких явлений (поборы от спеца или посредника) не может быть принципиально иного отношения, чем к прямой, к неприкрытой взятке.
В отношении же так называемого «коммунистического подарка» (отправка «по начальству» целых ящиков вина, фруктов, разных деликатесов, продовольственных продуктов, предметов обмундирования и проч.) необходимо сказать, что, несмотря на существующую по этому вопросу неустойчивость мнений на местах, двух решений вопроса быть не может. Количественный подход к вопросу столь же несостоятелен, как и в проблеме пьянства. Наиболее ощутительным последствием системы «подарков» является не только дискредитация партии в глазах беспартийных масс (ибо такие явления неизменно тем или иным путем делаются достоянием широких кругов), но также и закрепление в обиходе самой партии разлагающих явлений иерархического деления, подхалимства, лакейщины и прочего.
— Помимо мер непосредственного воздействия и предупредительных шагов необходимо ввести вопрос о взяточничестве в систему внутренней воспитательной работы».
Всему есть начало
70 лет советская власть пыталась создать новую общность и воспитать нового человека. До конца это не удалось, как и любому другому режиму, начиная с древнейших времен. В памяти всплыл эпизод из «армянского радио», когда на вопрос «Возможно ли в Армении построить коммунизм?» последовал ответ: «Нет». «Почему?» — поинтересовались у респондента. «Потому что коммунизм не за горами», а Армения за горами», — прозвучало в заключение.
С пороками общества необходимо бороться, учитывая опыт прошлого. Преступность должна чувствовать силу закона, а власть — ответственность перед народом. Ставя задачи перед людьми, лидер любого уровня прежде всего должен побороть в себе коррупционера!
comments powered by HyperComments