Нариман РЕШИТОВ, аспирант кафедры истории КИПУ им. Февзи Якубова
(Продолжение. Начало в №18)
К началу 1945 года на обслуживании отдела спецпоселений НКВД СССР по Узбекской ССР находилось 155446 человек, из Крыма — 147170 человек.
Во всех документах того периода крымские татары, как и другие депортированные народы, определялись понятием «спецпереселенцы», что означало, помимо жесткого надзора, целый ряд мер по ограничению их гражданских прав. Они принудительно обязывались проживать в определенном районе республики, вследствие чего в Узбекистане, как и в других регионах страны, был насильственно создан ареал этнических меньшинств.
В то время Узбекистан в социально-экономическом плане не был готов к приему такого числа переселенцев. Но эти мероприятия носили военно-стратегический характер и, следовательно, осуществлялись срочно. Республике предстояло решить массу трудновыполнимых задач. В середине 1930-х годов Узбекистан по своему социально-экономическому развитию занимал одно из последних мест в Советском Союзе и не в состоянии был обеспечить нормальные условия проживания не только переселенцам, но и своему населению. Тем не менее узбекское правительство, народ сделали максимум возможного в тех сложных условиях, чтобы принять, разместить и трудоустроить всех переселенцев.9
Постановлением от 11.05.1944 г. Наркомзаг должен был «выделить в распоряжение СНК Узбекской ССР муку, крупы и овощи для выдачи спецпереселенцам в течение июня-августа ежемесячно равными количествами…» (п.5). Ничего этого никто в глаза не видел; еще хорошо было, если местные не отбирали последних, привезенных с собой крох…10
Образованные чиновники республики, получив почти 168 млн. руб. для предоставления денежного кредита крымским татарам, 52 млн. присвоили.11
Архивные документы свидетельствуют:
В справке из Ташкента. Сов. Секретно.
В телеграмме №5/1365/от 5 марта (вх. 32385 от 5/03-46 года) за подписью Зам. Наркома Внутренних Дел Узбекской ССР тов. Завгороднего сообщено, что из 500 тонн зерна и 25 тонн сахара, выделенных распоряжением СНК Союза ССР от 11 января 1946 года №273-р для выдачи спецпереселенцам из Крыма взамен картофеля — на 1 марта фактически роздано 152 тонны зерна и 3 тонны сахара.
Оперуполномоченный 1-го отделения ОСП (отдел спецпоселения) НКВД капитан Богомолов. 11.06 1946 г. подпись.12
Письмо зам. наркома комиссара внутренних дел Союза ССР Чернышева.
Наркомзаг Союза ССР тов. Двинскому.
…в IV квартале 1944 года недодано по Ташкентской области более 25% и по Ферганской области 50% установленных норм отпуска зерна; такое же положение и в других областях Узбекской ССР. Кроме того, в связи с недостаточным завозом хлеба в республику, в ряде предприятий, совхозах и колхозах спецпереселенцам не выдается хлеб по карточкам в течение 15—20 дней. Перебои в снабжении хлебом вызвали среди спецпереселенцев из Крыма увеличение количества истощенных и больных, резко повысилась смертность. Прошу Вас принять необходимые меры…13
Письмо Наркома здравоохранения СССР Г. Митерева от 24 января 1946 г.
Секретарю ЦК ВКП(б) тов. Маленкову
По донесению Народного Комиссара Здравоохранения Таджикской ССР, в данной республике среди спецпереселенцев литовцев, крымских татар, расселенных в колхозах и в районах Курган-Тюбинской области, наблюдается значительная смертность.
Среди населения Курган-Тюбинской области, включая и спецпереселенцев, за последние месяцы не было острых эпидемиологических заболеваний и, как установлено, смертность их вызвана систематическим голоданием. Спецпереселенцы размещены в маломощных колхозах, которые не могут обеспечить их продуктами питания, и основным средством существования их в настоящее время является государственное пособие, выражающееся в выдаче на одного человека в день 200 грамм пшеницы или ячменя…
Довожу до Вашего сведения о чрезвычайно неблагополучных санитарно-гигиенических условиях жизни спецпоселенцев, что может привести к вымиранию данного контингента. Народный Комиссариат Здравоохранения СССР просит Вас об оказании помощи в питании путем выделения из государственных фондов основных пищевых продуктов…14
Сообщение Народному Комиссару Электростанции Союза ССР.
Товарищу Жмерину Д. Р.
КОПИЯ: Зам. Наркома Внутренних Дел Узбекской ССР тов. Меер.
Спецпереселенцы из Крыма, работающие на строительстве Фархадской ГЭС в Узбекской ССР, до сих пор находятся в крайне тяжелых жилищно-бытовых условиях.
На строительстве Фархадской ГЭС расселено 1818 семей – 6069 человек спецпереселенцев, из которых 1008 семей до сего времени живут в необорудованных землянках.
Несмотря на решение Совнаркома Узбекской ССР и ЦК КП(б) Узб. от 4/Х-1944 года, предупреждающее об ответственности руководителей хозяйственных организаций за создание спецпереселенцам нормальных жилищно-бытовых условий, начальник указанного строительства тов. Саркисов необходимых мер по устройству работающих спецпереселенцев не принимает.
Зам. Комиссара Внутренних Дел Союза ССР. Чернышев В.В.15
Последствия ссылки были очень тяжелыми. Насильственное переселение народа привело к разрыву многих семей, к огромным человеческим жертвам, демографическим изменениям репрессированного народа в тех регионах, где они были расселены. Тяжелые бытовые условия, болезни уносили немало жизней.
По сведениям «народной переписи», которую провели активисты национального движения в первой половине 1960-х годов путем посемейного опроса, смертность крымскотатарского народа в местах поселений в условиях режима комендантского надзора за полтора года (июнь 1944—1945 гг.): в поселениях Бекабад (Ташкентская область) — 39,9% общая смертность, 31,9% детская; Ангрен (Ташкентская область) – 52,5% общая смертность, 51,6% детская; Мирзачуль (Ташкентская область) — 63,5% общая смертность, 72,5% детская; Джума (Самаркандская область) – 38,6% общая смертность, 35,0% детская; средние данные по пунктам Ферганской области — 44,9% общая смертность, 32,8% детская; по учтенным пунктам Андижанской области — 37,3% общая смертность, 30,0% детская.
Среднее по всем учтенным пунктам Узбекской ССР — 46,2%, детская смертность — 37,3%.16
Согласно архивным данным, если в мае—июне 1944 г. на спецпоселение в УзССР прибыли из Крыма 151609 человек, то с момента прибытия их и до конца года умерли 16052 человека (10,6% к общему числу спецпереселенцев), а за весь 1945 г. умерли 13183 человека (9,8%).
В целом численность лиц крымскотатарской национальности, высланных из Крыма в 1944 г., составила 238500 человек. В ходе насильственного выселения народ только за первые полтора года потерял 109995 человеческих жизней, что в четыре раза превышало численные потери крымских татар за все годы Второй мировой войны. Однако по данным других источников, по всей стране на местах расселения с 1945 по 1950 гг. умерли 287770 спецпоселенцев, в том числе из Крыма — 32107.
Страшным последствием высылки стали беспризорные дети, оставшиеся без родителей. Таковых в 1946 г. по Узбекской ССР насчитывалось 8657 детей крымских спецпереселенцев. Только в Самаркандской области в 1945 г. был выявлен 591 безнадзорный ребенок спецпереселенцев крымского контингента…17
Крымскотатарский народ в депортации был обречен на вымирание как этнос. Этому способствовало расчленение народа по всей территории Советского Союза, люди были удалены друг от друга на тысячи километров. Жизнь в иной ландшафтно-климатической среде, массовые эпидемии брюшного тифа, малярии, дизентерии, голод и тяжелейшие жилищно-бытовые условия, отсутствие зимней одежды и жизнь в чуждой этнической среде – все это создало условие для геноцида народа.18
Тем временем в Крыму в 1944—1945 гг. переселенцам и жителям полуострова большую помощь оказывали трудящиеся всего Советского Союза. Из Москвы, Горького, Саратова, Куйбышева, Ташкента и других городов страны сюда шли продовольственные товары, строительные материалы, машины, оборудование для промышленности и сельского хозяйства. Рабочие и крестьяне Дагестана по почину колхозника Магомета Абакарова из аула Караша Лакского района собрали и направили в Севастополь 13 вагонов продуктов, скота, медикаментов и 5 млн. рублей.19
В Постановлении ГКО (Государственного Комитета Обороны) №6372с от 12 августа 1944 г. за подписью заместителя председателя ГКО В. Молотова «О переселении колхозников в районы Крыма» говорится следующее:
О льготах и государственной помощи переселяемым колхозникам и вновь организуемым колхозам:
- Установить для колхозников, переселяемых в Крым, и вновь организуемых колхозов следующие льготы;
а) выдать колхозникам, переселяемым в Крым, единовременное денежное пособие в размере 2500 рублей каждой семье;
б) списать с колхозников, переселяемых в Крым, все числящиеся за ними недоимки по натуральным доставкам, денежные налоги и страховые платежи.
Обязать Совнарком Крымской АССР (т. Кабанова) и обком ВКП(б) (т. Тюляева):
а) передать земли бывших татарских, болгарских и других выселенных колхозов с имеющимися посевами и насаждениями вновь организуемым колхозникам-переселенцам и закрепить указанные земли за колхозами на вечное пользование;
б) наделить переселяемые в Крым семьи колхозников домами с имеющимися надворными постройками и приусадебными участками;
в) выдать колхозникам-переселенцам по оценочной стоимости местных органов Наркомфина ручной сельскохозяйственный инвентарь и предметы домашнего обихода, ранее принадлежавшие спецпереселенцам…20
Депортация и спецпоселение в воспоминаниях очевидцев:
Эвлия Абдураимов, родился 22 апреля 1933 г. в деревне Сарылар Ленинского района: «Машину пригнали прямо к нашим дверям. К обеду наша машина уже была на станции Семь Колодезей, где нас погрузили в телячьи вагоны. На окнах были колючие проволоки. Я узнал от старших, что в вагон погрузили 92 человека. По пути на какой-то станции местные жители забросали нас камнями. Никакой медицинской помощи не было. В пути умерла одна старушка и наш младший брат. На станции их сняли с вагона, где похоронили — не знаем. До станции Джума Самаркандской области ехали 28 суток. По прибытии несколько суток ночевали на улице. Потом нас отвезли в колхоз им. Орджоникидзе. Всех поместили в сарай, вместо постели дали солому. Кто был старше 12 лет, работали на колхозных полях. От голода в нашей семье умерли три младших брата и сестра. Трое мужчин ходили по домам, собирали трупы».
Айше Сеитмуратова, родилась 11 февраля 1937 года в деревне Аджи-Эли Маяк-Салынского района Крымской АССР: «Семья была большая – пять мальчиков и две девочки. Отца призвали на фронт 1 октября 1941 г. 18 мая 1944 года в 3-4 часа ночи нас будит мама, вся в слезах. В доме находились солдаты, которые пришли нас выселять. Офицер спрашивает у матери: «Где ваш муж?». Мама отвечает: «Я должна спросить у вас. Он ушел с вами, вы пришли. А где мой муж?» В ответ старший офицер достал деньги и протянул матери; «Возьмите, вам пригодится». А солдатам приказал помочь нам собраться. Мама меня поднимает, а другой снова ложится, его поднимает, я засыпаю…
В начале июня 1944 г. прибыли на станцию Зербулак Самаркандской области Узбекской ССР.
В первое время жили в земляных бараках. Каждый день хоронили по несколько человек. Обессиленные взрослые, дети 12—15 лет на одеяле волокли мертвого человека. И никакими силами, угрозами, пытками нас не заставят забыть это. Почему мы, дети 44-го, оказались в первых рядах национального движения? Мы пережили страшную трагедию, потому что каждый из нас перенес голод и огромные страдания. Сегодня мы играли с соседскими детьми, а на завтра один из них уже не вставал… Мы, дети, ходили по базару и подбирали косточки. В горах собирали съедобные травы и вечером готовили из них суп. Ни одной крошки на столе не было, мы все съедали. Если нам давали кусочек комкового сахара, мы его облизывали и клали в карман, таким образом мы на неделю тянули эту сладость….
Если бы Тихий океан был чернильницей, то его бы не хватило, чтобы описать трагедию нашего народа. Мы должны быть благодарны своим матерям, которые сами не ели, но сохранили жизнь своим детям. И в первую очередь памятники нужно поставить нашим матерям, которые ценой собственной жизни спасли нас».
Нури Эмирвелиев: «Я помню, как ранним майским утром к нам в дверь громко постучали 2 солдата с винтовками и дали 15 минут на сборы. Растерянная мать пихала в мешок все, что под руку попадется, а мне сказала, чтобы я узнал от деда, в чем дело и как нам быть, а он жил недалеко от нашего дома. Когда я прибежал к дедушке, он мне сказал, чтобы мы оделись потеплее и взяли с собой побольше еды.
Эшелон шел 21 сутки, и все эти дни старики и женщины рыдали. На станциях состав останавливался на 10—15 минут. Конвоиры открывали вагоны, и люди высыпались на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха, и чаще для того, чтобы вынести умерших и тут же спешно похоронить. Сколько таких могил по краю железных дорог?
На 21 день прибыли в г.Соликамск Пермской области (тогда Молотовская), оттуда двое суток на пароходе людей везли по рекам Кама и Вишера в г. Красновишерск (12 июня). Несмотря на летний месяц, здесь лежал снег, нас развозили на санях.
Дедушку Ису с семьей вселили в деревню Тепловка, 5 км от города. А нам повезло: нас оставили в г. Красновишерск, дали квартиру по ул. Пролетарской, учитывая, что семья фронтовика. Хорошо, что мы сохранили письма от брата, которые мы получали по полевой почте перед высылкой.
С 12 июня 1944 г. началась суровая каторжная жизнь… Первые месяцы производили тщательный учет. Записывали каждого члена семьи: фамилию, имя, год рождения, из какой местности, образование, специальность и социальное положение. В нашей семье из 7 человек – 3 женщины трудоспособные, бабушка 75 лет – домохозяйка, и 3 детей 10-ти, 5-ти, и 4-х лет. Все эти записи нужны были для трудоустройства, для определения детей в школу, а у кого нет родителей и родственников – для определения детей в детдома, а также для комендантского режима. После этого выяснилось, что высылали одних женщин, детей и стариков. Спрашивали: «А где же мужчины?» — «А их нет, все на фронте».
1944—1946 гг. — мать Хатидже направили на работу в бумажный комбинат в качестве рабочей, брата, жену Айше и ее сестру направили на работу в пожарное отделение.
6 апреля 1946 г. умерла бабушка, она так и не увидела своего сына. Через 40 дней умер 6-летний сын дяди. Смерть Таира была внезапной.
О снятии режима спецпоселения крымских татар я впервые узнал в марте 1956 года. В действительности — через 2 месяца, в мае, работники комендатуры произвели анкетирование каждого совершеннолетнего спецпереселенца и дали направление в паспортный стол по месту жительства. Когда мы получали паспорт, с нас потребовали расписку о том, что мы не будем возвращаться на Родину и требовать имущество.
В том же году мы переехали в Таджикистан, в город Ленинабад, где было много родственников.
После длительной болезни и всех переживаний, мать скончалась 2 мая 1959 года. Умирая, она (ей было всего 46 лет) попросила меня: «Сынок, я знаю, что не увижу больше Крыма – умру здесь… Но ты вернешься. Если откроются дороги, привези мне на могилу горсть родной земли…». Завет матери я выполнил в 1983 г. Мне очень жаль, что моя мать и близкие родственники — 15 человек — похоронены на чужбине вдалеке от Родины».21
Примечание. Использованная литература и источники
- Рахманкулова А. Х. Советская депортационная политика и ее последствия для судеб насильственно переселенных народов (на примере депортированных народов в Узбекистан). 2004.
- Возгрин В.Е. История крымских татар: очерки этнической истории коренного народа Крыма в четырех томах. Том IV. 2013. С.254.
- Там же. с.272.
- ГАРФ Ф. Р-9479. оп.1. д.262. л.112—113
- ГАРФ Ф. Р-9479.оп.1. д.265. л.116
- ГАРФ. Ф.Р-9479. оп.1. д.265 л.18
- ГАРФ. Ф.Р-9479. Оп.1. д.265. л.155.
- Османов Ю.Б. Исторические справки. Часть 1. О динамике народонаселения Крыма – крымскотатарского народа из глубины веков до наших дней. 2013. с.86.
- Рахманкулова А.Х. Советская депортационная политика и ее последствия для судеб насильственно переселенных народов (на примере депортированных народов в Узбекистан). 2004.
- Куртиев Р. Депортация крымских татар 18 мая 1944 года. Как это было. Часть первая. 2004. С.7.
- Солодовник Л.Д. История городов и сел Украинской ССР. Крымская область. Киев. 1974. с.55.
- РГАСПИ. Ф.644. оп.1. Д.294. л.113—116
- Куртиев Р. Депортация крымских татар 18 мая 1944 года. Как это было. Часть вторая. 2005.
(Продолжение следует.)
comments powered by HyperComments