Никяра-ханум
Лидия ДЖЕРБИНОВА
Поколение детей крымских татар, родившихся в депортации, впитало любовь к своей исторической родине с первого дня своего рождения. Родители обычно очень тяжело, но вдохновенно и с большой любовью рассказывали о годах жизни в Крыму. Не проходило и дня в семье, когда бы они наперебой не рассказывали о своем детстве, о шутках, ходивших в народе, о быте и обычаях. Беседы шли более оживленно, когда приходили гости, а они бывали очень часто. Ходить в гости — признак добрососедских и родственных отношений. В кругу близких людей обсуждались и насущные проблемы. Но вопрос возвращения в Крым стоял во главе угла.
В семье уделялось большое внимание воспитанию. Выносить разговор из дома – табу, все были научены горьким опытом прошлых лет, выпавших на долю того поколения. Послевоенные дети крымских татар отличались своей честностью и скромностью, их Родина осталась там, далеко-далеко, и о ней нельзя было говорить вслух еще много-много лет. Родители старались, чтобы их дети, по мере возможности, не были ни в чем ущемлены.
Отец Никяры — Рефат Сейдаметов родился в 1917 г. в Симферополе. Его отец Смаил Смаилов работал в овощном ларьке и умер задолго до начала Великой Отечественной войны. Отец Никяры как инвалид детства (повреждена кисть левой руки) не был призван на фронт. В годы фашистской оккупации он ходил по селам в поисках продуктов для семьи в обмен на вещи или табак.
Со слов Никяры-ханум, в воспитании детей особое внимание уделялось честности. Как-то еще в детстве (нужно понимать, что это были голодные годы), когда чувствовалась в семье нехватка продуктов и денег, отец, будучи еще подростком, нашел где-то сверток (неизвестно с чем, но довольно-таки увесистый) и принес его домой. Он думал, что дома обрадуются и его похвалят. Так его мама, а моя бабушка Тотай-бита, недолго думая, даже не заглянув в него, грозно сказала: «Иди и верни назад! Положи на то место, откуда взял!». Он так и сделал.
Об отце Никяра-ханум так вспоминает: «Мой отец был очень целеустремленным человеком. Несмотря на инвалидность, он старался найти свою нишу в жизни. В те довоенные годы молодежь была полна энтузиазма в строительстве нового общества, старалась идти в ногу со временем и, воодушевившись новыми преобразованиями в стране, мечтала о счастливом будущем, которое не за горами, и они обязательно должны были внести свой вклад в это святое дело. Быть телеграфистом считалось тогда очень престижным, это было сравнимо с сегодняшним программистом, и мой отец в 1940 году окончил техникум связи в Симферополе. Вскоре началась война, и работа телеграфиста осталась в мечтах. Он хорошо рисовал. Умение рисовать оказалось для него и семьи спасением в депортации, он принимал в колхозах заказы, рисовал и писал различные плакаты, особенно по праздникам было много заказов. А с мамой моей познакомился на базаре в Андижане. Увидел и больше не мог оторвать от нее влюбленных глаз. Так запала в его сердце бахчисарайская красавица Нияр Эдем-кызы из знаменитого рода Майнакских, что он сразу сделал ей предложение руки и сердца. Вскоре они поженились.
В 1948 году родилась я, а через два года мой брат Рустем. Со временем он был призван в Советскую армию. Служил в Донецке, там и женился. Работал на шахте. События 2014 года в Украине сыграли и для него свою роковую роль: шахту разбомбили, была и трехкомнатная квартира, которой тоже уже нет. Вынужден был с семьей переехать в Константиновку. Мои родители со временем разошлись, но так и не создали новые семьи. Мы, дети, жили с мамой, но с отцом постоянно общались и чувствовали его отцовскую любовь. Родители всю свою жизнь мечтали о Крыме, но никто из них не дожил до счастливого возвращения на Родину. Когда отец серьезно заболел в Нальчике, родственники смогли его привезти на самолете в Андижан, организовали лечение. Он не дожил до пенсии всего два месяца, это произошло в 1977 году, а мама умерла в 2002 году, тоже в Андижане.
Я же, после учебы в техникуме советской торговли, работала в Андижанском горпищеторге, занималась плаванием, и довольно серьезно. Там и познакомилась с Анатолием. Вскоре он стал моим мужем, у нас родился сын Сервер. Но эйфория счастливой семейной жизни через 11 лет закончилась. Мой муж однажды заявил: «Вы, крымские, все предатели». Мне этого было достаточно. На этом семейная жизнь закончилась. Я поменяла квартиру и уехала в Ташкент. Там я справлялась с работой экономиста по ценам в пищеторге Кировского района города, а после распада Союза работала заместителем директора по торговле хлебопродуктами. Пошла в стране волна приватизации, которой я не смогла воспользоваться, и с 1994 года работала заведующей складом в тюрьме. Там была зарплата повыше, хотела заработать на переезд в Крым. Все возвращаются, и я хотела осуществить мечту родителей. К тому времени сын Сервер Сейдаметов (он взял фамилию деда) с семьей переехал в Новосибирск. В свое время он окончил электромеханический техникум в Ташкенте, и 20 лет проработал водителем в МВД Ташкента. Сейчас получает военную пенсию. А его сын Исмаил окончил такой же техникум, но в Новосибирске.
Я мечтала жить на Родине предков. Обратилась в Посольство России в Узбекистане с просьбой о предоставлении мне российского гражданства, но сославшись на то, что я одна, там посоветовали подать заявление на воссоединение с семьей, то есть с семьей сына в Новосибирске. Поехала. Оформляла три года. Наконец, я получила возможность выехать, и в июле прошлого года оказалась в Крыму как гражданка России. Для получения пенсии была вынуждена прописаться у родственников, а своего угла, конечно, нет, и живу у двоюродной сестры. Льготами как инвалид не пользуюсь, а инвалидность 2 группы по зрению (20 лет) здесь почему-то не признают. Мое великое желание получить хоть какое-либо жилье, хотя бы в общежитии, но в родном Крыму (хоть и родилась я в Узбекистане, родиной считаю Симферополь — город, в котором родились мой отец и мои предки). Мечтаю, чтобы, администрация города помогла мне. Без Крыма жизни не мыслю – это наша Родина, Родина крымских татар. Я это всегда помнила, помню и буду помнить».
comments powered by HyperComments