1 апреля одному из лидеров национального движения крымских татар Юрию Османову могло бы исполниться 80 лет. Трагическая судьба этого незаурядного и талантливого человека, весь свой жизненный путь посвятившего борьбе за восстановление прав крымскотатарского народа, несомненно, достойна самого пристального внимания.
Сын партизана
Мальчик по имени Юра появился на свет 1 апреля 1941 года в селении Биюк-Каралез Куйбышевского района Крымской АССР (ныне село Красный мак Бахчисарайского района) в семье агронома Бекира Османова. Мать Юрия — Мария Гущинская — была по национальности белорусской. Начавшаяся в скором времени Великая Отечественная война нарушила мирное течение жизни семьи Османовых на родине. Мария с детьми отправилась в эвакуацию в Закавказье, а оставшийся в Крыму Бекир Османов стал одним из участников партизанского движения. В годы войны он снискал славу одного из самых опытных и смелых партизанских разведчиков.
После трагических событий мая 1944 года Бекир Османов с семьей вместе с остальными соотечественниками оказался в местах высылки. Впоследствии в 1950-е годы Б. Османов становится одним из основателей и активных участников национального движения крымских татар. За активную деятельность по отстаиванию права крымскотатарского народа на возвращение на родину — в Крым — Бекир Османов в 1966 году исключается из коммунистической партии.
Студент
Деятельность отца, несомненно, оказала на молодого Юрия большое влияние. В 1958 году он, окончив школу, отправляется в Москву, стремясь получить высшее образование в одном из лучших столичных вузов. Впоследствии в повести «Три встречи», посвященной памяти Амет-Хана Султана, Юрий Османов, описывая личность Аблякима Гафарова (советский партийный и государственный деятель, генерал-лейтенант, участник движения за возвращение крымских татар в Крым), мимоходом набросит несколько слов и об обстоятельствах своей тогдашней жизни:
«Абляким Селимович был первым, с кем мне довелось познакомиться в Москве по приезде на учебу: «Вот», — торжествующе показал я справку о приеме моих документов в МГУ. «Получишь студбилет, тогда и празднуй», — усмехнулся Абляким Селимович. И, действительно, уже через неделю меня «вытряхнули» из мраморных залов университета, впрочем, посовещавшись, милостиво разрешили забрать документы, так что я мог попытать счастья в другом институте. Все, конечно, было сработано «чисто», как вообще обрабатываются грязные дела, когда в руках все средства, возможности и условия, и полная безответственность. Главврач, сообщив, что не допустит крымского татарина в университет, указал на Ташкент (туда сослали, там и поступать будешь, если примут), и написал наискось медицинской формы: «негоден».
Избранный для этого предлог — заболевание ушей — не мешал, однако, мне с отличием учиться и до и после, работать на заводах, в поле, в институтах, пройти, наконец, «академии» в песках Кызылкума.
«Уже грустим? — понимающе улыбнулся Абляким Селимович, — учиться можно в любом институте. Главное — голова…». Когда я, взорвавшись, выразил все негодование, вспомнив процедуру отказа, он только усмехнулся: «Ишь ты, горячий, как Амет-Хан. А у него в таких ситуациях за плечами уже кое-что было».
В конечном итоге Юрию Османову удалось стать студентом Московского высшего технического училища им. Баумана. При этом в годы своей студенческой жизни он отнюдь не был оторван от событий, происходивших в национальном движении. В то время в столицу СССР постоянно направлялись делегации представителей народа, которые должны были донести до партийных и государственных органов требования крымских татар о возвращении на родину и восстановлении Крымской АССР.
«Тогда я заканчивал МВТУ, писал диплом и был, как и все, впрочем, в мизерной «общине» студентов — крымских татар в Москве, в курсе событий в крымскотатарском вопросе, так как все свободное время мы пропадали в гостиницах среди представителей. Они приезжали со всех концов страны — из Средней Азии, с Урала и Кавказа, из Ленинграда и Москвы», — писал Ю.Османов.
Политический заключенный
По окончании МВТУ Ю.Османов был направлен на работу в Институт физики высоких энергий под Москвой. Но проработать в этом одном из важнейших научных центров страны ему довелось всего два года. В 1968 году за участие в национальном движении он был репрессирован. Будучи приговорен к 2,5 годам заключения, Ю.Османов отбывал срок в пустыне Кызылкум, на строительстве крупного золотодобывающего комбината.
По освобождении он некоторое время жил в Сумгаите (крупный город в Азербайджане), но в скором времени вернулся в Фергану. Занимался проектированием и строительством объектов ирригации. Под его руководством было построено около 200 средних и крупных насосных станций.
Юрий Османов был разносторонней творческой личностью — писал стихи, делал переводы на русский язык произведений таких крымскотатарских поэтов, как Амди Гирайбай и Бекир Чобан-заде. Ввиду цензуры распространяться они могли лишь способом самиздата. «О публикации этих переводов речи быть не могло – все авторы практически находились под запретом. Собственные произведения также не могли быть ранее опубликованы, как по поднимаемой в них проблематике, так и ввиду собственной моей опальности», — отмечал Ю.Османов в короткой автобиографии, составленной в 1993 г. за несколько месяцев до смерти.
Еще в 1960-е годы Юрий Османов заинтересовался жизнью и творчеством великого просветителя тюркских народов Исмаила Гаспринского. Различным аспектам его деятельности он посвятил ряд очерков.
Главным же смыслом жизни Ю.Османова было национальное движение. Им самим или при его непосредственном участии были написаны многие документы движения. Вместе с отцом они уделяли большое внимание работе по проведению самопереписи крымских татар. Это было необходимо для того, чтобы получить возможность оценить истинные масштабы трагедии, постигшей народ в 1944 году.
В начале 1980-х годов Ю.Османов был вновь репрессирован. Покойный ныне ветеран национального движения Решад Аблязисов в своих воспоминаниях, посвященных памяти Ю.Османова (опубликованы в 2015 году на сайте общественной организации «Милли Фирка» — www.milli-firka.org), так описывал обстоятельства этого судебного процесса:
«Мое очное знакомство с Юрой (так я его всегда называл) состоялось в мае 1983 г., к великому сожалению, на заседании городского суда г. Ферганы. Его судили за участие в Национальном движении крымских татар и написание семи всенародных документов крымскотатарского народа, установленное автороведческой экспертизой.
На этот судебный процесс я был вызван в качестве свидетеля. Заседание суда проходило в небольшом зале, забитом какими-то посторонними и работниками спецслужб, так что для родственников, друзей и единомышленников места не оставалось. Поэтому основная масса желающих поддержать Юру во время судилища вынуждена была оставаться на улице. Внутри зала по проходу между креслами ходил «блюститель порядка», который реагировал на каждый шорох, вздох или реплику. Заметив в руках у кого-либо бумагу с ручкой, грозился вывести из зала.
Выступая в суде в качестве свидетеля, я заявил о том, что полностью разделяю и одобряю позицию Юры. Поэтому решением суда мне было вынесено частное определение. Юра оставил у меня впечатление как скромный, уверенный в себе, невозмутимый, очень образованный и эрудированный человек. В дальнейшем я все больше в этом убеждался».
Второй срок заключения Ю.Османову пришлось отбывать в далекой Якутии. За три дня до окончания срока он был отправлен в спецлечебницу КГБ в Благовещенске (город на Дальнем Востоке России). «Вот здесь вы и обретете Крымскую АССР», — говорили Ю.Османову тюремщики.
Председатель комитета
Свободу Юрию Османову удалось обрести в сентябре 1987 года, когда в Советском Союзе уже полным ходом шла горбачевская перестройка.
«После освобождения Юра полностью посвятил себя Национальному движению. Являясь автором множества документов, он настаивал на том, чтобы любая встреча завершалась принятием итогового документа. К посещению руководителей любого уровня он готовил документ с постановочными вопросами, соответствующими рангу чиновника… Все его мысли касались проблем возвращения крымскотатарского народа на Родину и восстановления его прав и состояний в рамках Наказа народа. Поражала искренняя боль Юры за наш многострадальный народ. Спецслужбы называли это паранойей, и поэтому держали его сначала в психушках Благовещенска, а потом и Ферганы… Мне часто приходилось выезжать с Юрой на встречи и собрания, которые проводились по всему Узбекистану, а также в другие республики. Поездки бывали в выходные и будние дни, возвращаться домой приходилось обычно за полночь… Зачастую автобус был переполнен, мест для сидения не было, и до Ферганы нужно было ехать стоя. На мои сетования о том, что не придется поспать, Юра отвечал, что и стоя вполне высыпается», — вспоминал Р.Аблязисов.
В 1989 году Ю. Османов активно работал в комиссии Верховного Совета СССР по проблемам крымскотатарского народа. В этот период в жизни народа происходят судьбоносные изменения, связанные с принятием 14 ноября 1989 года Декларации ВС СССР «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав». Спустя две недели союзный парламент своим постановлением утверждает «Выводы и предложения комиссии по проблемам крымскотатарского народа». Принятие этих документов было огромной победой всех активистов национального движения. Путь для возвращения крымских татар в Крым открыт.
В октябре 1990 года Юрий Османов назначается исполняющим обязанности председателя Комитета по делам депортированных народов Крымского облисполкома. Своими главными задачами на этом посту он видел обеспечение организованного возвращения крымских татар из мест высылки, содействие восстановлению Крымской АССР и того положения, которое крымскотатарский народ занимал в ней в довоенные годы.
«По возвращении в Крым мне посчастливилось работать под его началом в первом составе организованного Комитета по делам депортированных народов. Все мы тогда жили в гостинице «Москва» без семей. Это был период, когда все члены комитета с воодушевлением работали во благо народа. Весь состав комитета ютился в одной из комнаток облисполкома, каким был тогда статус нынешнего Совмина. Рабочими столами служили портфели и «дипломаты», а посетителей приходилось принимать в коридоре. Засиживаться в кабинете не приходилось — все разъезжались по регионам и по делам. В конце дня, после ужина, все члены комитета и приехавшие из регионов представители собирались в одном из номеров гостиницы, и начинался обмен мнениями по результатам прошедшего рабочего дня и по материалам, опубликованным в СМИ. Обсуждение зачастую затягивалось до часа ночи. Юра внимательно слушал всех выступающих, делая пометки в рабочем блокноте. В конце концов, начинали расходиться ко сну. А ранним утром, часов в шесть, меня будил осторожный стук в дверь номера. Юра просил ознакомиться с содержанием и дать замечания по новому документу. «А через пару часов разбудите!». Документ объемом 6-7 страниц машинописного текста с минимальным интервалом представлял собой емкий и глубокий анализ вчерашнего обсуждения и заканчивался выводами. Как правило, замечаний, за исключением каких-то мелочей, не бывало. Закончив работу с документом, я будил Юру, который снова включался в кипучую деятельность нового дня», — писал Р.Аблязисов.
К недовольству тогдашней крымской власти, бывший политический заключенный, оказавшийся на руководящей должности, не стал в их руках послушным звеном властной вертикали. Ю.Османов активно критиковал курс крымских руководителей на «воссоздание Крымской АССР», считая, что их планы направлены против полноценного восстановления прав крымских татар. «Тебя с улицы взяли, а ты…», — говорили Ю. Османову высокопоставленные крымские чиновники.
Это было важное и во многом определяющее для последующей жизни народа время. Однако трагизм той ситуации заключался в том, что с конца 1980-х годов крымскотатарское национальное движение было глубоко расколото. Сторонники Ю. Османова (НДКТ) и сторонники лидеров Организации крымскотатарского национального движения (ОКНД) по-разному видели тактические шаги по возвращению народа в Крым и выстраиванию дальнейшей работы.
В этой обстановке в марте 1991 года крымские власти отправили Ю.Османова в отставку. В знак солидарности вместе с ним из Комитета по делам депортированных ушли и его сторонники.
Уйдя из власти, Ю.Османов продолжал политическую деятельность, ездил в Турцию, чтобы наладить контакт с крымскотатарской диаспорой, встречался с командующим Черноморским флотом адмиралом Э.Балтиным. 6 ноября 1993 года он был похищен в Симферополе и жестоко убит. Заказчики преступления так и не были найдены. По злой иронии судьбы человек, проведший годы в советских тюрьмах и лагерях, погиб в эпоху, провозглашавшую своими главными ценностями свободу и демократию…
В лице Юрия Османова крымскотатарский народ потерял одного из самых преданных и деятельных своих сынов.
comments powered by HyperComments