У меня была своя война
Она – боец по своей натуре. Бежала от угона в Германию из Крыма, из Украины. Была в фашистских штрафлагерях, арестовывалась гестапо, сидела в тюрьмах. И все-таки осталась жива.
Гончаренко Мария Яковлевна
Вопрос: Каким образом вы попали в Германию?
Ответ: В 1942 году я выехала из Крыма на жительство в Украину, в деревню Ивановка Чаплынского района. В Симферополе жить было трудно, с питанием тоже. В мае того же 1942 года я вернулась в Симферополь, боясь отправки в Германию. Но и здесь вербовали на работу за границу. В июне я вновь выбралась в Ивановку. Я работала на поле, когда ко мне подошел староста Гембель, русский немец из Винницкой области. Под конвоем он отправил меня в Чаплынку…
В Германии под конвоем в числе других советских граждан я ходила на фабрику владельца Хазэ в городе Остеродеямгарп, делала черновую работу по переработке утильсырья. Через 2 месяца меня перебросили на фабрику Килерленга. За время работы здесь трижды была в штрафных лагерях – от 3 недель до месяца. Потом, в 1943 году, меня отправили в тюрьму города Франкфурт-на-Майне, освободили, направили на фабрику по выработке сверл. Здесь меня арестовало гестапо и направило в Гизенскую тюрьму. Пробыла там 2 недели, потом бежала из этой тюрьмы во время бомбежки.
Вопрос: За что вас заключали в тюрьму и арестовывало гестапо?
Ответ: В первый раз в мае 1943 года мы, 3 девушки, избили мастера Разомбама (женский штрафлагерь №21); во второй раз – за невыполнение нормы, в третий раз – мы, 4 девушки, были наказаны за переводчицу. Мы бросили ее в реку за то, что она сообщала обо всем известном о нас администрации. Ее звали Ольга Григорьевна, фамилии не помню, 48 лет, высокого роста, худая, волосы черные с проседью, высоко подрезаны, лицо длинное, старообразное, глаза, кажется, черные, нос длинный, широкий, с правой стороны верхней челюсти нет одного зуба, губы тонкие, верхняя губа приподнята, рот широкий, походка мелкая, иногда носила очки; русская, дочь священника, ее муж был инженер, осужден и выслан на 10 лет, где и кем, она не говорила, сама из Харькова. С ней была ее дочь, 1922 – 1923 годов рождения, по имени Татьяна.
Вопрос: По каким вопросам допрашивал вас шеф гестапо в Гизенской тюрьме?
Ответ: По вопросу помощи военнослужащим Красной Армии в побеге из лагерей. Я купила им одежду и помогла бежать. Я делала это во время бомбежек.
Вопрос: Штрафлагерь №21 был только для женщин?
Ответ: Да, он располагался в лесу, в 3 километрах от города Брауншвайг. Лагерь был огорожен колючей проволокой, по которой пускали электрический ток.
Вопрос: В лагере вас допрашивали?
Ответ: Нет. В лагере были разные методы пыток. За малейшую провинность нас избивали, обливали зимой холодной водой, сажали в цементный подвал, полный воды. Лагерь насчитывал более 10000 человек.
Вопрос: Какую работу вы выполняли в лагере?
Ответ: Я грузила уголь в вагонетки, носила рельсы, грузила бочки.
Вопрос: За что вас отправили в тюрьму города Франкфурт-на-Майне?
Ответ: Очевидно, за то, что попала в штрафлагерь в третий раз, а таких отправляли потом в тюрьму – таков был порядок.
В тюрьме меня допрашивали. Почти месяц я сидела в одиночной камере, не работала.
Из тюрьмы меня забрал полицейский и повел к воротам. Привели меня на «Киндер-фабрик»…
В тюрьме города Гизен, где я находилась, 18 февраля 1945 года во время бомбежки была разбита сторона тюрьмы. Я в числе других заключенных находилась во дворе. Один корпус был полностью уничтожен. Он соединялся с улицей. Через образовавшийся в результате бомбежки проход мы сбежали. Сбежали за город. Я устроилась на работу к хозяину в деревню Трайсгорлоф.
К сказанному: «В 2 года я осталась сиротой. Воспитывала меня сестра Гончаренко Параскева Петровна. До 15 лет я не знала, что она мне не мама. Окончила 8 классов школы, до войны успела поработать на обувном комбинате».
Из Германии – на спецпоселение
У них, как и у большинства молодежи «призывного рабочего» возраста (от 16 и старше), не было всесильных пап. А после Германии как представительниц «не той» национальности их отправили-депортировали на спецпоселение. Там тоже надо было жить.
Касаджикова Варвара Михайловна, 1923 года рождения, болгарка, гражданка СССР, беспартийная.
Вопрос: Владеете ли вы русским языком и желаете ли давать на нем показания?
Ответ: Русский язык я знаю хорошо, показания буду давать на русском языке.
— Расскажите свою автобиографию.
— Я родилась в 1923 году в селе Дмитриевка Акимовского района Запорожской области в семье крестьянина-бедняка. Отец мой Касаджиков Михаил Константинович в своем хозяйстве имел свой дом, корову, 2 лошадей, 2 гектара земли. Семья состояла из 9 человек – отец, мать, сын и 6 дочерей. Отец до 1929 года работал в индивидуальном сельском хозяйстве. В 1930 году вступил в колхоз, где работал рядовым колхозником до 1932 года. Я училась в школе.
В 1932 году семья перебралась в Крым, в село Русский Сарабуз, в 1933 году – в деревню Болград Симферопольского района. Отец работал здесь в колхозе на разных работах.
В 1939 году, окончив 6 классов, я поступила работать в колхоз.
Вопрос: Органами Советской власти раскулачивались?
Ответ: Нет.
— Продолжайте дальше.
— С оккупацией немцами деревни Болград в ноябре 1941 года была организована община, в которой я работала на разных работах по август 1942 года. Летом 1942 года старшина Софиевской волости проводил с жителями нашей деревни собрание, которое проходило в обеденный перерыв около кузницы. Старшина Григоренко Иван Иванович вел агитацию среди присутствующих, чтобы молодежь добровольно записывалась на работу в Германию, заявляя, что там будет гораздо лучше, чем здесь. Но вначале никто не записывался. Тогда Григоренко, воодушевляя присутствующих, заявил: «Вот смотрите. Сыновья старосты Саранди Николая Николаевича Семен и Илья добровольно поступили в немецкие воинские части, а его дочь Евдокия добровольно записалась на работу в Германию. Следуйте их примеру». Кроме этого Григоренко говорил, что желающие поедут в Германию только на 6 месяцев, а потом они будут заменены другими, что они будут проходить еще медицинскую комиссию, возможно, кто и не подойдет.
Вскоре действительно записалось около 20 человек молодежи из нашей деревни, в том числе и я. Нам предложили собрать вещи первой необходимости и продукты на дорогу. Были запряжены лошади, на которых нас отвезли в Симферополь. Там мы прошли медицинскую комиссию, после которой сказали, что мы до особого распоряжения можем находиться дома.
Через несколько дней староста сообщил нам, что нужно ехать. Когда коснулись вопроса отправки, Саранди Евдокия, Семен и Илья остались. А мы поехали на подвоях. Дальше погрузились в эшелон и направились в Германию. В сентябре 1942-го я прибыла в распределительный лагерь в город Перте, оттуда через несколько дней была взята предпринимателем завода «Кульман» в город Бадлауторберг.
10 апреля 1945 года была освобождена американскими войсками. Американцами не допрашивалась.
Из фильтрационного пункта, где мне выдали документ, поехала к месту жительства – в город Акимовка Запорожской области. В 1946 году органами Министерства внутренних дел у меня были изъяты документы фильтрационные и выдан паспорт. По этому паспорту я в ноябре 1946 года прибыла к родственникам в спецпоселение Ново-Лялинского района Свердловской области. В настоящее время проживаю в спецпоселке Гидролизный. Работаю брокером.
Каунова (Зекова) Мария Дмитриевна, 1926 года рождения, уроженка Белогорского района Крыма, гречанка. Из архивной справки, выданной Управлением внутренних дел города Симферополя: «В декабре 1942 года была угнана немцами в Германию, работала до 1945 года. После освобождения работала в столовой воинской части на территории Германии до 1946 года.
В 1946 году как репатриант прибыла на Родину. Направлена на спецпоселение в Пермскую область, так как ее семья в 1944 году была выселена из Крыма в числе разных народов.
С 1946-го по 1956 год состояла на учете спецпоселений с отметкой в спецкомендатуре каждый месяц и без права выезда за пределы района.
В апреле 1956 года со спецпоселений освобождена в числе других граждан, подвергшихся депортации с родных мест».
В Германию — за спасением
Они вынуждены были спасаться бегством в Германию – вербовка на принудительные работы в чужую страну оказалась кстати.
Тыщенко Вера Романовна, 1927 года рождения.
Вопрос: Что побудило вас бросить свою Советскую власть, поехать в Германию и работать на гитлеровцев, на тех, кто пошел с оружием против советского народа?
Ответ: В нашей деревне вынуждали ехать в Германию.
Вопрос: В Германии вас направляли в школы, на курсы? Что это была за учеба?
Ответ: Нет.
Вопрос: Есть ли у вас родственники, служившие в Белой Армии, в других армиях, за границей? Привлекался ли кто к уголовной ответственности?
Ответ: Брат Павел при оккупации работал полицейским. Сейчас находится в спецлагерях города Тулы.
Вопрос: При каких обстоятельствах вы выехали в Германию?
Ответ: В Германию я поехала потому, что немецкий комендант привлекал меня к сожительству. Я не давала согласия. В это время шла вербовка в Германию, она оказалась кстати. Это было мое спасение.
Руденко Анна
Вопрос: Что вас заставило поехать в Германию?
Ответ: В моей комнате после отступающего советского десанта скрывались 2 советских бойца. Фамилии не помню. При немецкой облаве они были обнаружены и арестованы. Их судьба мне не известна. Боясь, что мне придется нести ответственность за укрывательство 2 бойцов (да и материально я жила очень плохо), я решила уехать в другой район. Мне нужно было сменить место жительства. Родных и знакомых у меня не было. И я решила… Решила уехать в Германию. 25 мая 1942 года шел набор добровольцев.
Вопрос: Вам известны люди, имевшие близкие связи с немецкими карательными органами?
Ответ: Нет. За исключением 2 девушек, которые при освобождении американскими войсками вышли замуж за французов и выехали во Францию.
— Назовите их фамилии.
— Маркова Полина и Григорьева Людмила, обе из Феодосии.
Аджиумеров Ким Асанович, 1928 года рождения, уроженец деревни Биюк-Ламбад Ялтинского района Крым АССР.
Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах вы выехали в Германию?
Ответ: 23 августа 1942 года я пошел на биржу труда и добровольно выехал в Германию. Поехал я потому, что у нас во дворе жил гражданин Эсмидляев, который работал в Татарском комитете. Он был близко связан с немцами, говорил им, что я сын большевика.
В феврале 1942 года мой брат Вилар был арестован при облаве и сидел в гестапо 2 суток. У него с собой не было паспорта, а в метрике не указана национальность. Его посчитали евреем и арестовали, но потом выпустили. Когда он пришел домой, он рассказал, что его били в гестапо и не давали кушать.
В Германии я находился в городе Оснабрюк, в лагере «Орбек», в котором было 170 человек русских, кроме того, здесь было много французов, бельгийцев, итальянцев.
Перед приближением английских войск всех рабочих немцы вывезли в город Бремен, где нас 25 апреля 1945 года освободили английские войска.
Вопрос: Каким допросам и беседам вы подвергались со стороны англичан?
Ответ: Никто со мной бесед не проводил.
Соседи Аджиумерова Кима Асановича, из допроса:
Топал Наталия Ивановна, 1884 года рождения.
Вопрос: Какой национальности Аджиумеров Ким Асанович?
Ответ: Он русский, остальное мне ничего не известно. Его отца, как татарина, выслали за пределы Крыма.
Накидень Варвара Савельевна, 1911 года рождения.
«Знаю, что, будучи шестнадцатилетним юношей, Аджиумеров при немцах нигде не работал. Иногда работал на кухне немецкой воинской части, а затем чистил сапоги на улице. Весной 1942 года Ким выехал в Германию. Старший его брат был все время больной, нигде не работал. Мать стирала немцам белье на дому. Отец – татарин, член партии, с матерью давно в разводе, жил в Балаклаве, директор школы, иногда он приезжал к своим детям в Симферополь. Весной 1944 года отца и старшего сына выселили из Крыма как татар. Мать – русская, работает на стекольном заводе. Ким по возвращении из Германии тоже поступил туда работать».
comments powered by HyperComments