Надир БЕКИРОВ, Эмир АБЛЯЗОВ
1917–1918-е годы, как известно, оказались исключительно бурными в истории России, даже в сравнении с другими непростыми периодами XX века. На Крымском полуострове в это время также шли процессы, как наложившие отпечаток на все население Крыма, так и в особенности очень сильно сказавшиеся на судьбе крымскотатарского народа.
Колоссальные сдвиги, произошедшие в общественной жизни всей бывшей Российской империи, совершенно неизбежно вовлекли в себя и крымскотатарский народ. Его наиболее динамичная часть — крымскотатарская интеллигенция, сформировавшаяся под многолетним воздействием просветителя Исмаила Гаспринского, активно вбиравшая в свое сознание самые передовые идеи эпохи активного перехода от традиционных монархических режимов, рушившихся в результате Первой мировой войны, к республикам и демократии как наиболее передовым способам организации социальной и государственной жизни большинства европейских народов, активнейшим образом включилась в деятельность, которая обеспечила бы будущность крымских татар в новых исторических условиях.
В течение февраля 1917 – января 1918 гг. деятельность крымскотатарского национального движения прошла несколько этапов: от провозглашения национально-культурной автономии в лице Временного крымско-мусульманского исполнительного комитета до созыва национального парламента – Курултая, участия в выборах во Всероссийское учредительное собрание и попытки создания в Крыму территориальной автономии в виде республики.
К сожалению, относительно мирный, хотя и не без острых общественных коллизий, период развития ситуации в России в направлении учреждения и установления демократических принципов в организации российской власти в целом, и в Крыму в частности, был резко прерван переворотом, организованным временным союзом партий большевиков и левых эсеров, поддержанным многими частями бывшей имперской армии, уставшей от войны и затягивания назревших социальных реформ. В этих условиях полемика между различными политическими силами России очень быстро превратилась в ряд вооруженных столкновений и, в конечном счете, в кровавую гражданскую войну, затянувшуюся на несколько лет.
Наиболее ярким отражением и выражением стремления политических лидеров крымских татар — как реализовать их собственные представления о необходимых преобразованиях в жизни народа, так и найти форму сосуществования в Крыму людей разных национальностей — стало проведение крымскотатарского Курултая (национального съезда) и принятие им Крымскотатарских основных законов.
Целью статьи является анализ исторического контекста и особенностей словоупотребления авторами публикаций в газетах «Миллет» и «Голос татар» на крымскотатарском и русском языках при выборе слов для выражения социального смысла того политического образования, к созданию которого стремился Первый Курултай крымских татар в 1917 году.
Деятельность Курултая и других крымскотатарских национальных институтов не была продолжительной. После захвата власти в Крыму большевиками, их функционирование стало невозможным. В последующие десятилетия исторические события, происходившие в Крыму в течение 1917–1920 годов, изучались исключительно с точки зрения политической силы, победившей в Гражданской войне. После насильственного выселения крымских татар из Крыма в 1944 году, теме Курултая и вовсе перестали уделять должное внимание.
В силу объективных и субъективных причин, материалов о деятельности Курултая и Крымскотатарского национального правительства сохранилось немного. На протяжении долгого времени они оставались малодоступными для широкого круга исследователей, что не могло не породить определенных ошибок и неточностей при трактовке событий того времени.
Так, например, разные авторы по-своему интерпретируют название государства, создание которого в качестве своей цели провозгласил Курултай в статье 16 Крымскотатарских основных законов. В работе известного крымскотатарского писателя, публициста и поэта Юнуса Кандыма «Къурултай. О насыл олгъан эди» это название передается как «Къырым Халкъ Джумхуриети», что буквально переводится как «Крымская народная республика». В книге известного деятеля крымскотатарской диаспоры Мустеджиба Улькюсала также используется словосочетание «Kırım Halk Cumhurieti», означающее буквально то же самое. Однако многие русскоязычные авторы и исследователи используют другое название – «Крымская демократическая республика». Сегодня оба варианта используются различными авторами в зависимости от личных предпочтений.
Но какой же из них правильный?
Слово «демократия» образовано из двух греческих слов: demos – народ и kratos – власть, и означает буквально народовластие. В этой связи слова «народная» и «демократическая», характеризующие ту или иную республику, по сути являются синонимами.
Весьма примечателен в этой связи пример из истории Азербайджана. Существовавшая в 1918–1920 годах Азербайджанская республика в публикациях азербайджанских историков на русском языке именуется Азербайджанской демократической республикой, в то время как в публикациях на азербайджанском языке преобладает словосочетание Azərbaycan Xalq Cümhuriyyəti, то есть буквально: Азербайджанская народная республика. То есть в одном языке утвердилась одна форма названия государства, а в другом иная, но близкая к нему по смыслу.
Но насколько был бы правилен такой подход применительно к крымскотатарской истории? Для этого необходимо обратиться к первоисточникам.
В 1917 году Временный крымский мусульманский исполнительный комитет издавал две газеты – «Миллет» на крымскотатарском и «Голос Татар» на русском языке. Обе газеты самым активным образом освещали деятельность крымскотатарского национального движения, разъясняя его цели и политику как для крымскотатарской, так и для русской аудитории. Когда в декабре 1917 года Курултай реорганизовал крымский муфтият в Крымскотатарское национальное правительство, то обе газеты стали его органами.
Если рассмотреть публикации редактора газеты «Миллет» Асана Сабри Айвазова, то в них мы видим следующее. Когда речь идет о провозглашении в ноябре 1917 года в Киеве Украинской народной республики, то автор так и пишет: «Ukrayna Halq Cumhuriyeti». Когда же дело касается будущего Крыма, после созыва Курултая, то Асан Сабри Айвазов в публикации от 16 ноября 1917 года провозглашает лозунг во славу «Qirim Demokratik Cumhuriyeti». В последующих публикациях используются выражения «Qırım Halq Cumhuriyeti» и просто «Qırım Cumhuriyeti».
Итак, Асан Сабри Айвазов, в своих редакторских статьях доносивший до народа суть политики лидеров национального движения, использовал оба слова, не делая между ними никакой разницы.
Можно предположить, что слово «халкъ» как синоним слова «демократия» в тюркоязычных текстах, как в Крыму, так и в Азербайджане, использовали как более понятное простому народу, не искушенному в знании европейских языков.
17 декабря 1917 года газета «Миллет» на крымскотатарском языке, а спустя три дня и газета «Голос Татар» на русском языке опубликовали текст утвержденных Курултаем «Крымскотатарских основных законов».
Русский текст национальной конституции содержит весьма замысловатый пункт под номером 16. Чтобы правильно понять этот пункт, имеет смысл привести его здесь полностью:
«16. Курултай, считая, что как существование необходимых в общественной жизни свободы личности, слова, печати, совести, собраний, жилища, союзов, стачек, страхования жизни рабочих, так и осуществление принципа самоопределения народов и прав меньшинства и тех законов, которые приняты Курултаем, могут быть гарантированы только при демократической республике, признает и объявляет Крымскую демократическую республику».
То есть на русском языке официальное название будущей республики должно было звучать как Крымская демократическая. Что же касается формулировки «признает и объявляет», то надо иметь в виду, что до этого в пункте 12 основных законов Курултай заявляет о том, что будущее края может быть решено только Крымским учредительным собранием, то есть парламентом, избранным не одними только крымскими татарами, а всем населением полуострова.
Таким образом, в пункте 16 Курултай не берет на себя провозглашение республики, как может показаться на первый взгляд, а показывает свою чрезвычайную поддержку идеи республики и выражает крайнюю заинтересованность в положительном решении этого вопроса будущим крымским парламентом.
Но, к сожалению, формулировка «признает и объявляет» ввела в заблуждение известного (ныне покойного) крымскотатарского писателя Юнуса Кандыма, который в 1991 году транслитерировал крымскотатарский текст основных законов с арабской графики, на которой издавался «Миллет», на кириллическую, сделав текст национальной конституции доступным современному крымскотатарскому читателю. В этом тексте будущая крымская республика именуется «Халкъ Джумхуриети».
Однако Ю. Кандым, представляется, не совсем точно понял смысл документа, истолковав выражение «признает и объявляет» буквальным образом: не как перспективу, достижение которой Курултай считал необходимым в результате проведения Крымского учредительного собрания в ближайшем будущем, а как свершившийся факт. Чтобы понять это, необходимо внимательно прочитать статью 12: «Считая, что вопрос о форме правления в крае может быть решен только краевым Учредительным Собранием, созванным на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования избирательного права, Курултай находит, что форма правления в Крыму может (быть – Н.Б., Э.А.) определена крымским Учредительным Собранием. Поэтому Курултай поручает парламенту в кратчайший срок принять меры для созыва крымского Учредительного Собрания».
В результате среди крымскотатарской общественности сформировалось неверное понимание национальной истории 1917–1918 годов. А когда спустя некоторое время выяснилось, что в русском тексте говорится о демократической республике, в то время как в татарском речь идет о народной, то это послужило почвой для споров о том, текст на каком языке является более правильным.
Весьма примечательную работу проделал российский исследователь С. М. Исхаков.
В опубликованном им в 2014 году сборнике документов «Гражданская война в России и мусульмане» приводятся сразу три текста Крымскотатарских основных законов: 1) крымскотатарская версия из книги Ю. Кандыма; 2) русский текст из «Голоса Татар»; 3) перевод текста основных законов на французский язык из книги, опубликованной Джафером Сейдаметом в 1921 году в Швейцарии.
Отметим, что во французском переводе текст озаглавлен как конституция крымских татар, а так и не состоявшаяся к тому моменту крымская республика характеризуется как демократическая.
Правда, сам С. М. Исхаков, к сожалению, повторяет неточность Ю. Кандыма, именуя публикуемый документ конституцией Крымской народной республики. Но приводимые им параллельно три текста на разных языках ясно свидетельствуют об истинном его характере.
Таким образом, можно сказать, что пример Крымскотатарских основных законов является ярким образцом того, как при работе как с оригиналами, так и переводами исторических документов, важно не упускать исторический контекст, при котором они создавались.
В научной и публицистической литературе даются разные оценки и интерпретации событиям, информация о которых публиковалась в газетах «Миллет» и «Голос татар». Чтобы прояснить их смысл, необходимо тщательно проанализировать не только тексты документов того времени, но и общественно-политический контекст этих событий. Это станет предметом отдельного исследования.
Ученые записки Крымского инженерно-педагогического университета, №2, 2023
comments powered by HyperComments