Рустем КАРАМАНОВ
Художественный перевод – это высокое искусство посредством тончайших эмоциональных оттенков языка передать всю прелесть литературного произведения. На разных языках мира ныне издаются творения гениальных мастеров слова. Шедевры мировой классики становятся ближе и роднее, когда ощущаешь в них близкие душе своей напевы. Весьма отрадно, что сегодня, в век высоких технологий, среди нас находятся и те, кто стремится передать красу родного языка посредством творений великих писателей и поэтов. О выразительных возможностях языка — в беседе с филологом Рустемом КАРАМАНОВЫМ.
— Рустем-бей, что вы можете сказать относительно значения переводной литературы в контексте развития литературы в целом?
— Как известно, крымская (крымскотатарская) литература – литература прерванного типа развития. В период с 1783 по 1883 годы литературная традиция, как и динамика литературно-общественной жизни крымских татар, была прервана. Но как в любой системе, стремящейся к самосохранению, сработал ряд факторов, в том числе и личностный. По истечении непродуктивного века, появились в народной среде личности, подхватившие эстафету просветительских идей. Идеи просветительства воспринимались прогрессивной и интеллектуальной частью крымских татар, получивших образование в Турции и Европе, как важный стимулятор к обретению обществом той системы ценностей и противовесов, способствующей его прогрессу, самосохранению и раскрывающей перед ним перспективы.
Неслучайно именно с появлением «Терджимана» связывают период пробуждения. Ведь переводческое движение открывало дверь как в мировую сокровищницу знаний, так и в сокровищницу выразительных средств и возможностей крымскотатарского языка.
— В истории крымских татар известен длительный период ссылки и удержания в изгнании. Сохранялась ли преемственная связь между додепортационными и последепортационными поколениями писателей?
— В свое время Шамиль Алядин и ряд других писателей, успевших еще получить школьное образование у современников Гаспринского, сохраняли некую преемственную связь между репрессированным поколением 1930-х гг. и последепортационным поколением интеллигенции, формирующимся в условиях ссылки, без национальной школы.
Шамиль Алядин свидетельствует, что познал всю красоту и выразительность крымскотатарского языка, перечитав за одну ночь блестящий перевод рассказов Ги де Мопассана с французского Джаита Халифа. Сопоставляя русский и крымскотатарский переводы, он обнаружил явные художественные преимущества последнего. Однако через несколько дней, так и не получив гонорар за перевод, Джаит Халиф (Асан Сабри Айвазов) был арестован.
А вот что сам Шамиль Алядин пишет об Асане Сабри Айвазове как авторе удивительных переводов Мопассана:
«Один раз мне довелось редактировать литературные переводы Асана Сабри Айвазова с французского на крымскотатарский. Я, прочитав их, остался в изумлении. Он перевел заказанные крымским издательством рассказы Ги де Мопассана столь хорошим и красивым языком, изящество и красота его переводов заключалась и в блестящем знании им французского языка. Он изучил русские переводы – ему не понравилось. И был вынужден обратиться к оригиналу. Его переводы многократно превосходили рассказы самого Мопассана. Мне их для редактирования или написания рецензии дал братишка Абдуллы Лятиф-заде – Амит. Я прочел их за одну ночь – с вечера до утра. 19 рассказов. Чуть не ошалел от радости. Есть, оказывается, люди на земле, которые пишут на таком крымском языке. Тогда я убедился в том, насколько наш язык лиричен, богат, изящен и красив. После этого я очень обижался на наших писателей, халатно и безответственно пишущих на крымскотатарском. Сам стараюсь на должном уровне правильно, красиво писать на крымском языке, и до конца дней своих буду стараться».
С тех пор Шамиль Алядин проникся огромным и трепетным уважением к родному языку, что помогло ему в ссылке заниматься, помимо своей основной работы, трудоемкой, но благодарной работой – подготовкой новых мастеров пера. По свидетельству Айдера Османа, Урие Эдемовой и других писателей периода ссылки и возвращения, Шамиль Алядин был для них настоящей школой.
— Как видно, знание языков и переводческая работа помогают лучше раскрывать выразительные возможности языка. Немалая роль в этом смысле, наверное, отведена и переводной драматургии?
— Совершенно верно. Из истории мы знаем, что театральная традиция в Крыму уходит своими корнями в историю Крымского ханства. По свидетельству французского дипломата барона де Тотта, аккредитованного при дворе крымского хана Крым Гирея I, в Крыму был придворный театр. Со слов дипломата, хан выражал живой интерес к комедии «Тартюф» Жана-Батиста Мольера и даже хотел заказать ее перевод на крымскотатарский язык.
Неизвестно, был ли осуществлен перевод. Так же неизвестно, сохранились ли переводы Асана Сабри Айвазова или же их постигла участь уничтоженных в огне книг в 1944 году.
Я начал искать и сопоставлять переводы «Тартюфа» на турецкий и русский языки. К моему удивлению, турецкие переводы были в прозе, но были наиболее приближены к оригиналу, в то время как переводы на русский язык были в стихах. Я начал выстраивать свою художественную линию, стремясь к рифмованному, поэтическому переводу. Я старался исходить при этом из крымскотатарской ментальности, крымской литературной и фольклорной традиции.
Например, ниже приведенные слова мадам Пернель, а также выдержки из полемических диалогов, на мой взгляд, можно отнести к насыщенной крымскотатарской речи, изобилующей фольклоризмами:
Эвни бу алда корьмеге юрегим даянмаз,
Аранъыздан кимсе хатырымны саймаз.
Эпинъизден элем иле айрылам,
Не деген олсам, терси япылгъан.
Къадир, къыйметлер текмиль унутылгъан,
Бир-бирине сайгъы-майгъы ортадан гъайып олгъан.
Этрафынъыз зий-чув, эв – эв дегиль, кумеске айлангъан,
Серсем тавукълар ичинде текмиль шашкъан.
…
Аман, сизми онынъ къардашы, фаркъынъыз шунда:
Халкънынъ козюнде мелек олмакъ истегенинъиз анълашыла,
Бесе-белли, юваш атнынъ тепмеси къатты ола.
…
Дамис
Не частлы экен сизинъ мусье Тартюф.
Мадам Пернель
О саф юрек, онъа къулакъ бермек керек.
Сизинъ киби ахмакънынъ онъа тиль узаткъаныны корьмек…
Бунъа мен даянмам!
Дамис
Я мен даянайыммы?
Бетсиз бир мунафыкъ келип, эвимизде ат ойнаткъан.
Бу эвдеки эр къыбырдав онынъ разылыгъына багълы олгъан.
Дорина
Онынъ лафларына, икметлерине къулакъ берильсе,
Гунях ишлемейип адым атып олмаз кимсе,
О къылына «гунях!», — деп неге истесе.
…
Дорина
Хаялынъызда оны къабарта-къабарта яптынъыз гуняхсыз бир эвлия;
Аслында исе, инанынъ манъа, бутюн онынъ япкъанлары козь бояма, рия.
— Рустем-бей, ваш пример и творческие порывы дают надежды, что в скором времени, возможно, появятся новые переводы на крымскотатарский язык гениальных произведений. Успехов вам на литературном поприще!
comments powered by HyperComments