Она жила в национальном танце — значит будет жить вечно…
К 95-летию со дня рождения
О маме, чья жизнь всецело отдана танцу
«Всякий раз после очередной командировки муж шутя говорил: «Апайчыгъым, трали-вали бугунь битти, ярын чиберек япаджакъсынъ!» (Женушка, трали-вали на сегодня закончились, завтра чебуреков нажаришь). А я любила готовить чебуреки, тава янтъыкъ, кобете. Любила гостей принимать», — это из нашего интервью с Народной артисткой Таджикистана, заслуженной артисткой Украины Ремзие Баккал накануне ее 90-летия в небольшой квартире, где она жила вместе со своей дочерью Гульнарой Гуденко-Тарсиновой. Спустя пять лет, 7 апреля этого года известной и горячо любимой в народе Ремзие Баккал не стало. Ее не стало… Нет, к таким людям эта фраза не применима. Она жила в национальном танце, проникшись его душой. Значит, будет жить вечно, пока живет народ и его искусство, немеркнущим светом и теплом озаряя наш путь.
9 декабря Ремзие-апте исполнилось бы 95. В многочисленных статьях, теле- и радиопередачах об известном балетмейстере, 23 года возглавлявшем «Хайтарму» — Государственный ансамбль песни и танца Евпаторийского отделения Крымской государственной филармонии, читатель найдет массу интересных сюжетов и интервью. А вот о закулисной жизни блестящей танцовщицы, постановщицы и хореографа, харизматичной и железобетонной, как ее называли коллеги, личности, последних ее годах на заслуженной пенсии, на которую руководство проводило незаслуженно холодно, мы попросили рассказать ее дочь Гульнару-ханум, все эти годы обеспечивавшую ее надежный тыл, проявлявшую внимание и заботу.
Гульнара Гуденко-Тарсинова
— Ремзие Баккал, несмотря на активную сценическую и творческую жизнь, вырастила троих детей. Какой она запомнилась вам мамой в детстве?
— Это удивительно, что, будучи очень творчески активной, мама решилась на троих детей: я старшая, потом родилась Диляра, позже Али. С детства я маму помню смутно, она все время на гастролях. С грудного возраста мы на колесах, мама кормила в автобусе грудью, а на концертах и выступлениях с нами по очереди нянчились артисты, передавая с рук на руки по мере очередности их выступлений. Исколесили мы с ней весь Таджикистан по городам и весям. Немного подрастали, оставались с отцом, хотя он тоже работал в три смены. За нами присматривали наши тети. А так мы росли самостоятельными, заботились друг о друге, сами, если заболевали, ходили в поликлиники по врачам.
Мама очень много работала в Музыкально-драматическом театре им. А. Пушкина в Ленинабаде, дополнительно вела детский танцевальный кружок в Доме пионеров, постоянные репетиции, выезды по республике в поисках талантливых детей на конкурсы, подготовка программ к республиканскому фестивалю юных дарований «Бустон» и танцевальных постановок. Когда родился Али, а он родился недоношенным, семимесячным, отец поехал в Самарканд и привез к нам своих родителей — Куддуса-картбаба и Мерьем-бита, они нянчились с ним, присматривали за нами с Дилярой. Мама очень любила свою работу, полностью была поглощена творчеством, это было неотъемлемой частью ее души. И отец, и мы это понимали, не требовали к себе отдельного внимания, наоборот, создавали условия для ее плодотворной работы.
Со своими воспитанниками
Своим трудом она снискала уважение, славу, была удостоена высокого звания народной артистки, но была абсолютно бескорыстной, не требовала ни квартиры, ни автомобиля, ни особых привилегий. Была очень радушной и гостеприимной хозяйкой. У нас очень часто собирались гости, в нашем дворе в 8 соток накрывали стол и сидели до самого утра: Рустем Меметов, Гулизар Бекирова, Джемиле Османова, Мунир Аблаев и многие другие артисты. Совсем недавно, спустя 45 лет, в соцсетях отыскались мои однокурсницы по музыкальному училищу, и все они вспоминают по сей день, как моя мама устроила для нас выпускной и прямо на очаге во дворе жарила чебуреки, сама тут же катала, сама, с пылу с жару, подавала нам к столу. И вкус этих чебуреков несравним ни с какими другими.
— Что любила готовить дома?
— Конечно же, чебуреки, къамур аш – блюда из теста, кобете, тава янтъыкъ, самсу, тесто очень хорошо сама слоила, бакълалы лакъша – лапша с фасолью. У нее получался отменный ферганский плов, шурпа. Борщ не умела готовить. Любила жареную рыбу, но чистить и готовить ее не могла. Куплю рыбу, принесу домой, начинаю чистить. Она стоит, смотрит с неподдельным удивлением, как я ее разделываю и спрашивает: «Откуда ты знаешь, как ее чистить?». «Не знаю, мама, руки сами делают», — отвечала я. А когда пожарю, подам под овощным соусом, с удовольствием ела. Любила туршу (соленья).
— Черта характера, которая вас восхищала в вашей маме и вдохновляла.
— Безграничная трудоспособность, ответственность и уважительное отношение к людям. Это был человек, который без дела не мог усидеть сам и другим не давал. Представьте только, ей 80 лет, потом уже за 80, а она утром на электричке в Евпаторию, вечером обратно, это по 80 километров туда и обратно. Ей приходилось вставать в 5 утра, ехать на железнодорожный вокзал, садиться на электричку и добираться в Евпаторию. Когда вокруг все удивлялись, она бодро и невозмутимо отвечала: «Э-эй, пока я еду, столько движений и танцевальных композиций в голове отпляшу, отыграю, это только на пользу…». Для нее не существовало рангов и должностей. Для нее, прежде всего, важен был человек. И техперсонал, и профессор — каждый делает свою работу, и любой труд нужно уважать, считала она. За это ее любили и уважали. Бывало, задержат зарплату на работе, она обязательно одолжит тем, кому очень нужно дотянуть до получки.
— Главное материнское наставление для вас.
— Такого никогда не было, чтобы она сажала нас и наставляла, нет. Времени для бесед и наставлений не было. Мы все трое впитывали то, что видели, из наглядного примера в семье, из личных поступков родителей и отношений друг к другу, окружающим. Отец умер рано, в 53 года, мама прожила долгую и, я считаю, достойную жизнь. Их жизнь и есть главное наставление и пример для нас, для внуков и правнуков.
— Кстати, о внуках. Какой была бабушкой Ремзие Баккал?
— Богатой на внуков бабушкой – 9 внуков и 13 правнуков. Первой внучкой была моя дочь Зарина, она единственная родилась при жизни моего отца. Он успел увидеть первую внучку, умер, правда, через год после ее рождения. Всех своих внуков и правнуков мама любила, помнила всех их дни рождения. Даже если не могла в тот день поехать поздравить сама, то обязательно передавала в подарок заготовленный заранее «конвертик». Особые отношения у нее были с правнуком Селимом. В свои 6 лет он любил выпроваживать нас из ее комнаты, закрывался с ней, и долго-долго о чем-то они общались. Он показывал ей какие-то движения, танцевал по-своему, она направляла и подсказывала. Видно было, что обоим нравилось это общение. А мама после мне с удивлением говорила: «Гуля, он мне такие па показывает, откуда он все это берет?» «Мам, ну у него гены какие?», — полушутя отвечала я. Сейчас Селиму уже девять, он занимается каратэ и продолжает, уже по видеороликам, обучаться самостоятельно танцам.
С писателем Эриком Кудусовым
— Многие, кто общался с Ремзие Баккал, отмечали ее железобетонный характер, но и у железобетона есть свои недостатки, с годами возможны и на нем трещины. Любому человеку свойственны слабости, которые он может проявить дома, при родных и близких людях, расскажите немного о них.
— При всем своем сильном и железном характере, была абсолютно беспомощна в быту, слаба, как ребенок, при каких-то бытовых проблемах. Она никогда не занималась коммунальными платежами, не умела и не знала, как заполнять все эти квартплатные и коммунальные книжки. Раньше, когда мы были маленькими, этим занимался отец. Здесь, в Крыму, уже я. Она не могла просто вкрутить лампочку вместо перегоревшей. Не знала куда идти, звонить, в какую дверь стучать, если возникнут проблемы с отоплением или сантехникой. Она вошла в ступор и не знала, как и куда звонить, когда у меня внезапно случился приступ. Мне пришлось, превозмогая боль, отправить ее за соседкой напротив, чтобы уже та вызвала скорую.
Зато у нее прекрасное чувство гармонии, цвета. Я всегда советовалась с ней при подборе декора, отделки, тесьмы и пуговиц. Многие костюмы для выступлений она придумывала сама. Хотя иголку держать не могла, я помню, как она пуговицу однажды пришила, мне пришлось перешивать… Ее всецело поглотили танец, ее работа, она была далека от бытовых неурядиц и проблем, этим все эти годы занималась я, обеспечивая ей тем самым тыл. Она, мне казалось, ревновала меня даже к моим орхидеям, разведением которых я увлеклась в последние годы: «Вот, опять пошла к своим цветам общаться…», — сетовала она.
— В последние годы жизни что ее занимало? Быть может, она о чем-то сожалела?
— Мне не верится, что ее уже нет. Конечно, как здравомыслящий человек, я понимала, что людям отмерен свой срок и это неминуемо должно было случиться, но в ней было столько жизни, энергии, идей… Она, Ремзие Баккал, — вечна, ее это обойдет… Увы… и ее ресурс исчерпаем… Квартира опустела без нее. Здесь все осталось, как было при ней. В ванной ее расческа, на кухне ее чайник, в котором ей отдельно заваривала зеленый чай. Мне порой кажется, что она вышла и вот-вот вернется. Все эти 25 лет мы жили бок о бок, поддерживая и подзаряжая друг друга. Это тяжело для меня, с ее уходом ушло и мое вдохновение… Не могу заставить себя вернуться к прежним своим увлечениям. Я по профессии концертмейстер, после выхода на пенсию увлеклась вышивкой и шитьем, с детства любила шить и кроить, сейчас, из-за проблем со зрением, рисую акриловыми красками.
Мы жили каждый в своем творчестве. У нее своя комната, и каждый день она садилась на диван перед журнальным столиком, выкладывала из коробочки разноцветные пуговицы, у меня позаимствованные, и, напевая себе различные мелодии, часами их передвигала, переставляла, как военачальник на карте представляет передвижение войск, только она представляла рисунок и композицию танца, перемещение танцоров. Так она творила и хотела осуществить новые постановки. У нее были внутренние силы и потенциал. Но увы… Руководство сочло, что уже пора на пенсию, на покой.
В марте 2016 года с Р.Баккал не продлили контракт, ее, можно сказать, «ушли» с работы, а через полгода с большей частью молодых, талантливых певцов, танцоров, музыкантов — артистов «Хайтармы», тоже не продлили контракт, и им пришлось уйти. К своему 90-летию мама мечтала подготовить новую концертную программу, чтобы зритель увидел результат ее работы и работы ее коллектива. Когда поняла, что ей этого не дадут, вернулась домой расстроенная. С порога сказала: «Мне такая жизнь не нужна, лучше умереть…». «Не гневи Аллаха, — одернула я ее. – У тебя столько детей, внуков, правнуков». «А что я теперь буду делать?» «Вот тетрадь, ручка, пиши, у тебя такая жизнь, ты помнишь довоенный Крым, столько событий, творческих людей, пиши мемуары. У тебя есть телефон, общайся с коллегами, музыкантами, друзьями».
В 2018 году вышла ее книга воспоминаний «С танцем по жизни».
Она прожила долгую и достойную жизнь, шла упорно годами к своей цели. Думаю, она ни о чем не сожалела, ее деятельность была плодотворной и приносила ей огромное удовлетворение. Ее любили, уважали за человечность, навещали, звонили друзья и коллеги, она удивительно приятный собеседник, люди чувствовали ее искренность.
На Ораза-байрам и Курбан-байрам один из руководителей Совета старейшин «Намус» Темур Челебиев угощал пловом, приготовленным на очаге. Она любила с ним подолгу общаться. Через три месяца будет год, как не стало Ремзие Баккал, и мы с Темуром обсуждали установку на ее могиле памятника, материал и его эскиз. Ремзие Баккал была нашей звездой, тепло и свет которой с годами не меркнет, а продолжает греть и светить все сильнее.
Гульнара Гуденко-Тарсинова
Со своими воспитанниками
С писателем Эриком Кудусовым
comments powered by HyperComments