Лейля АЛЯДИНОВА
У художника Энвера Изетова юбилей, ему исполнилось 60 лет. Манеру творчества Заслуженного деятеля искусств Крыма Энвера Изетова можно отнести к сюрреализму. Сюрреалисты считали, что творческая энергия исходит из сферы подсознания, которая проявляет себя во время сна, гипноза, болезненного бреда, внезапных озарений, автоматических действий (случайное блуждание карандаша по бумаге и другие вариации). Сюрреализм в наше время глубоко проник в сценографию, дизайн, отразился во многих авангардных направлениях искусства.
Некоторые считают, что современный сюрреализм в высокой степени видоизменился. От него остается только внешняя сторона – фантасмагория.
Знакомясь с картинами Энвера Изетова, мы следуем по пути его переживаний, чувств, впечатлений. И это захватывает, увлекает. Наша беседа с художником продолжалась несколько часов. Но разве можно в этот маленький промежуток времени уложить рассказ о жизни, творчестве. Предлагаем вниманию читателей ответы на некоторые наши вопросы и несколько его картин в стиле сюрреализма.
— Где вы родились? Чем занимались ваши родители? Когда появилось желание рисовать?
— Я родился в г.Фергане (Узбекистан), в простой рабочей семье. Родители работали на текстильном комбинате. Толчком к рисованию еще в детстве послужило соседство с одной немецкой семьей. Родители моего друга были преподавателями; в их доме было много разных игрушек и много цветных карандашей, красок, пластилина… Меня, малыша из бедной крымскотатарской семьи, очень привлекало богатство красок, я с удовольствием рисовал, лепил, благо мне это не воспрещалось. Когда я пошел в школу, на мое увлечение рисованием обратила внимание моя первая учительница Таисия Ивановна Сергеева. Она поговорила с родителями, чтобы они отдали меня в кружок или изостудию. После 4-го класса я стал делать школьные стенные газеты. Потом почему-то решил заняться музыкой. Примером послужил отец, который на свадьбах играл на ударных инструментах. Меня приняли в музыкальную школу по классу кларнета. Но меня тяготила теория музыки, и после двух лет обучения я оставил кларнет и с 5-го класса стал ходить в изостудию Ферганского областного Дома пионеров.
Моим первым учителем был Талгат Хасанов. Не будучи профессиональным художником, он, тем не менее, умел привить своим ученикам интерес к живописи. Затем были и другие студии, где я повышал свое мастерство, задумав поступить в художественное училище. Я познакомился с рядом художников и с такими же, как сам, увлеченными живописью молодыми людьми. То есть живопись уже стала целью. В то время я увлекся работами художников-передвижников: В.Суриков, И.Репин и др. Окунулся в творческую атмосферу, которая давала определенный смысл нашему увлечению живописью. Я активно участвовал в шумных обсуждениях, горячих диспутах о живописи, художниках. Нам, начинающим художникам, было очень интересно встречаться, говорить на эти темы. Мы проводили все наше свободное время в изостудии при Доме культуры №1, руководителем которой был член Союза художников СССР Юрий Каёкин. Огромным событием начала 1970-х годов в Фергане была демонстрация передвижной выставки Третьяковской галереи. Я впервые именно на ней познакомился, так сказать, живьем с произведениями известных советских художников, о которых знал только по их репродукциям.
Это событие дало чрезвычайную энергетику моему творчеству. Думаю, это была заслуга директора ферганского Дома культуры Лидии Вайнштейн, личности, одержимой искусством. Для меня, в сущности, еще юноши, который не мог себе позволить поехать в Москву, посетить Третьяковку, это был подарок судьбы. Второй раз увидел картины из Третьяковки, Русского музея в Дни литературы и искусства России в Узбекистане в 1976 году, в Ташкенте. Уже была пройдена армия, я стал студентом первого курса художественного отделения училища искусств в Фергане. Специально поехал в Ташкент, чтобы увидеть картины. Все стены Выставочного зала Союза художников Узбекистана были завешаны произведениями живописи советских мастеров искусств.
Сны в Гурзуфе
— После окончания школы было желание стать профессиональным художником?
— Была попытка поступить в Художественное училище в Ташкенте, но неудачная, я не прошел по конкурсу. В те времена поступить туда было все равно, что поступить во ВГИК, очень престижно. Так я оказался в Ферганском училище искусств на художественном отделении. Со мной учился и мой земляк Мамут Чурлу. Мои педагоги – Юрий Абоимов, Василий Крылов из Москвы, Сергей Алибеков многому научили меня.
– Кто из известных художников повлиял на формирование вашего стиля в тот период? В какой манере живописи были ваши первые работы? И почему изменили стиль?
— На формирование моего мировоззрения как художника оказало творчество многих художников, как Возрождения, так и художники ХХ века. Неожиданно я открыл для себя нидерландского художника XV века Иеронима Босха, который, я считаю, являлся родоначальником сюрреализма, хотя современники считают им Сальвадора Дали, который был просто более активен в развитии данного направления живописи в начале XX века. В русской живописи можно отнести творчество художника Михаила Врубеля. Он как бы тоже реалист, но в сказочности своих картин, мистичности он раскрепощается как художник реалистичного плана. Я восхищаюсь и картинами гениального пейзажиста Ивана Шишкина. В начале творческого этапа я тоже писал картины в реалистичной манере и выставлялся в этом направлении. В последствие в поиске своего стиля я изменил манеру письма. Новый стиль, на мой взгляд, более соответствует моим переживаниям, чувствам, впечатлениям. Я могу выразить себя более масштабно через манеру сюрреализма. В этом стиле можно выразить философски и более осмысленно то, что ты переживаешь. Многие художники книги больше пользуются этим языком, особенно иллюстрируя образы поэзии, сказочные. С этим сталкиваешься сразу. Данный стиль, яркий, необычный, наиболее подходит для иллюстрации поэтического и сказочного мира, образов. Мое увлечение началось, когда я начал делать иллюстрации к книгам. Естественно, не каждый автор или издатель позволит еще неизвестному художнику чересчур переходить границы дозволенного, поэтому я всегда придерживался каких-то внутренних рамок в работе над материалом. Позже в станковой графике, создавая по мотивам поэзии, я стал уже более свободным. Никакой редактор уже не может тебя заставить что-то убрать, изменить и т.д. Ты пишешь уже, как сам хочешь. Я создал иллюстрации в этом стиле по мотивам стихов западноевропейских поэтов — австрийского Р.М.Рильке и английского Т.Хьюза.
Изменчивая сущность
— Где вы выставляли свои работы? Каков был результат?
— Я начал выставляться в Фергане, меня заметили в Ташкенте, стали делать с выставок закупки в музеи. 1984 год стал для меня этапным событием, мои четыре работы были отобраны международным жюри на Международную выставку иллюстрации в Чехословакии, г. Брно. Затем было участие на многих молодежных выставках в Ташкенте, Москве, Ленинграде, Киеве. В результате пяти лет активной работы, до 1987 года, мои работы закупили в Дирекцию художественных выставок министерства культуры Узбекистана, в Музей изобразительных искусств Узбекистана, в ферганский музей. Мои графика и живопись стали предметом внимания. В то время я уже работал в Художественном фонде, после нескольких лет преподавания в школе искусств и училище искусств; стал получать заказы.
— Как вы оказались на «Узбекфильме»? Вас увлекала эта работа? На первый взгляд, это детское кино несерьезно. Вы, видимо, увлекающаяся натура?
— В 1987 году, по рекомендации художника-мультипликатора Сергея Алибекова, меня пригласили работать на киностудию «Узбекфильм» в Ташкенте. Ознакомившись со сценарием будущего фильма, я сделал эскиз к мультфильму, который был утвержден в Госкино СССР. Прошел, можно сказать, конкурс, мою кандидатуру утвердили в Москве. Я начал делать свои первые шаги в анимации. Работал вместе с режиссером Николаем Смирновым. В задачу художника-постановщика входила разработка образов всех персонажей мультфильма и декораций, где происходит действие. Вначале это было не то, что я ожидал, но потом увлекся. Анимация – это такой увлекающий мир, работа требовала много времени, затрат энергии, я пропадал в студии сутками. Вообще, работа в кино – это, прежде всего, коллективная работа, очень ответственная и на износ. Завершенный фильм перед выпуском в кинотеатры страны принимает художественный совет в Москве. Я проработал на киностудии в качестве художника-постановщика на трех картинах до 1990 года.
— К тому времени вы уже были членом Союза художников? Каковы условия вступления?
— Я стал членом Союза художников в 1990 году. Условия вступления были очень жесткие: обязательные 8-9 республиканских и 3 всесоюзные выставки.
— Когда состоялся ваш переезд в Крым? Насколько он изменил ваше мировоззрение, ваш жизненный уклад?
— Когда началось стихийное возвращение соотечественников в Крым, мама стала переживать, что будет с нами, отец умер еще в 1977 году, стали искать выход в этой непростой ситуации. Многие соседи-татары уехали, ускорили выезд Ферганские события с турками-месхетинцами.
Переехав в Крым в 1992 году, я надеялся создать студию мультипликационных фильмов, заручился поддержкой друзей из Узбекистана, но моей мечте не суждено было осуществиться, с головой окунулся в проблемы.
Еще находясь в Узбекистане, в 1990 году, я принял участие в первой Всесоюзной выставке крымскотатарских художников в Симферополе, организованной по инициативе Координационного центра по возрождению крымскотатарской культуры и Крымской организации Союза художников. Я увидел репортаж с выставки и свои работы по Центральному телевидению в программе «Время» в г. Ташкенте. Это было историческое событие. Вообще, начало 90-х прошлого столетия было для крымских татар очень, можно сказать, бурным, романтичным, было много ожиданий. До 1992 года я никогда в Крыму не был. Впервые оказался на родине моих предков, и остро ощутил Крым во время поездки в Гурзуф вместе с Рамазаном Усеиновым на встречу с искусствоведом Светланой Червонной. Море до горизонта, горы, я был под большим впечатлением. Несомненно, это повлияло на мое творчество.
— Какие цели стояли перед художниками в те годы? Как возникло сообщество крымскотатарских художников, Ассоциация?
—В 1992 году, когда я переехал в Крым, встала задача о закупках и создании картинной галереи. Это была и помощь художникам и основа для картинной галереи. После выставок хранить картины было негде, кочевали с места на место. В это время Рескомнац выделил деньги для закупки работ, которые и стали основой для будущей галереи. Тогда же была создана Ассоциация крымскотатарских художников. В нее вошли 18 человек. Сейчас, возможно, уже около 40. В 1995 году Фатиме Асанова, на тот момент заведующая Крымскотатарской картинной галереей, добилась выделения денег для приобретения помещения под музей на ул. К.Маркса, жителей из дома расселили. Вполне можно было разместить в доме музей, однако почему-то, не имея денег, решили начать ремонт. Финал, увы, всем известен.
— Случались ли выезды за рубеж? Как принимали наших художников?
— В планах Ассоциации естественно были выезды за рубеж. Художников приглашали, и они выезжали в Турцию, Германию, Польшу, Россию.
— В настоящее время, когда вы освободились от груза общественной работы в качестве председателя Ассоциации, чем вы заняты, каковы ваши планы?
— Да, для себя появилось время. Думаю наверстать упущенное в плане анимации. Сегодня новые технологии, возможности компьютера позволяют это делать одному человеку. Например, мне хотелось бы снять фильм по мотивам крымскотатарской народной сказки. Ведь сейчас проводится много фестивалей анимации, в которых можно принять участие. По старой памяти меня несколько раз приглашали на российские фестивали. Для меня – магия, когда оживает рисунок, а если он еще и заговорит, это — восторг! Я не мог раньше себе позволить отдаться своему увлечению анимацией в силу необустроенности, откровенно говоря, материального недостатка, был занят проблемой нормального существования. Только через 8 лет у меня появилась квартира, сейчас я творю, систематически выставляюсь. Жизнь наладилась, но нужны были усилия. В настоящее время я работаю в Музее истории города Симферополя, готовлю экспозиции, выставки. В свое время мне приходилось иллюстрировать поэзию, сказки, учебники, но самый идеальный вариант для художника, и в частности для меня, это когда я сам выбираю книгу, иллюстрирую ее от начала до конца, меня не подгоняет по срокам издательство и не поправляет по форме редактор. Книга издается не на один год; художник ответственен за свое творчество. Он не может извиняться в будущем за халтуру.
— Что вы видите в перспективе как художник?
— Долгие годы наш народ был вычеркнут из общей истории. В Крыму мы уже 20 лет. Постепенно, открыто заявляем о себе по всему миру. Мы творим, созидаем на Родине. И я надеюсь, как народ мы в общей гамме цветов проявимся особой яркой краской.
comments powered by HyperComments