Новелла И. Гаспринского, опубликованная под псевдонимом Молла Аббас Франсови на страницах газеты «Терджиман» в 1905 году. В 1996 году переиздана В. Ганкевичем в журнале «Брега Тавриды» (Исмаил Гаспринский Горе Востока//Брега Тавриды. — 1996, №02-03. — С.148-156). В 2003 г. транслитерирована на латиницу Назимом Мурадоглу как «Belâ-i İslâm» (İsmail Gaspıralı, Seçilmiş Eserleri: 1, Roman ve Hikayeleri, Neşre Haz.Y.Akpınar, N.Muradov, B.Orak, İstanbul: Ötüken Yayınevi, 2003. – S. 465-476).
1905. — 1 февраля, №9.
Первые Халифы1 мусульман дали Востоку такие принципы жизни и деятельности, что быстро создалось сильное общество и государство, подобных которым древний мир не знал. Импульс, данный мединскими правителями, был настолько интенсивен и могуч своей чистотой и правдой, что, с небольшими уклонениями, [он] продолжал действовать созидательно в период Омейядов2 Сирии и значительное время в период Аббасидов Багдада3.
Границы ислама раздвигались, сила росла, благосостояние и просвещение народа развивалось, сухопутная и морская торговля захватывали весь тогдашний мир. Мусульмане, от мала до велика, от простого пахаря до султана или халифа, были честны, уважали право, законность и любили науки, просвещение, боролись против зла и невежества. Такое состояние общества делало его стойким, прогрессивным, продуктивным. Если бы мусульмане продолжали развиваться в этом направлении, то цивилизация их принесла бы человечеству великую пользу, но Восток постигло великое горе…
Вместе с миром создавалось зло в образе шейтана (дьявола). Он начал злиться на успехи и благополучие мусульман и задумал расстроить все их дела и погубить [их]. Всe чeртово племя собралось в великой пустыне на совещание. Тут, после долгих суждений и споров, были намечены средства и меры к погибели ислама. Вскоре после этого все короли и народы Запада составили союз и пошли войной на мусульман4. Сто лет продолжалась эта ужасная борьба Запада и Востока, но мусульмане удержались; они ничего не уступили и вышли из борьбы, может быть, более сильными и бодрыми, чем были.
После этого враг всякого человеческого покоя и доброй жизни замутил далeкий Восток. Забродили монгольские племена и под главенством Чингиз-Хана бросились на мусульманский мир с противоположного конца.
Восток был растоптан монгольскими полчищами; эмиры5 и улемы6 были уничтожены; ученые и литературные книги мусульман пошли на растопку бань, и многие мечети обращены были в конюшни и склады монголов. Жизнь, науки и торговля замерли. На престолах сидели монгольские князья, дети и внуки Чингиза. Казалось, что мусульманство закончило свое существование. Однако совершилось нечто невероятное: монголы — князья и народ — мало-помалу приняли ислам; кое-где появились богатыри ханы; начали возрождаться учeность, литература, торговля, и чeртово племя было удивлено и опечалено этим неожиданным явлением. Оно уже и руки опустило и думало оставить мусульман в покое. Но один из чертей предложил обратиться за советом к Старому дьяволу-инвалиду. Всe племя полетело к старику просить совета. Выслушав все обстоятельства дела, Старый дьявол заявил, что внешними мерами, военными напастями нельзя свалить ислам; надо взяться за дело совсем иначе. Старый чeрт был из времен Римской империи и по опыту знал очень многое. Чтобы составить план действий, было решено держать большой совет.
1905. — 8 февраля, №10.
Под главенством старейшего, беззубого дьявола почeтные лица всего чeртова племени собрались на законный совет. Тут каждый сообщал все свои сведения о мусульманах, и в общем получилась весьма детальная и верная характеристика мусульман.
Выслушав всех, старший дьявол поник головою и долго размышлял. Наконец он тихо поднял голову и повeл следующую речь:
— Из всех ваших сообщений я прихожу к следующим заключениям. Первое — правитель мусульман строго и точно придерживается закона; сознает, что он старший и главный слуга народа; бережeт народную казну и пользу прежде всех и больше всех. Глубоко чувствует, что он правитель, но не создатель народа. Так ли я понял?
— Да-да, совершенно верно.
— Второе — учeные, литераторы и поэты мусульман служат словом, пером и делом только правде и народной пользе. Любят науки и собирают знания у всех народов и времeн, направляют народ к труду и деятельности и воспитывают его не в сухих обрядах и формах, а в вере ислама и человечности, придавая значение не длине или цвету халата, носимого мусульманами, а сердцу, которое бьeтся в них. Они учат народ делать всe, что в силах человека, предоставляя остальное воле Аллаха. Так ли это?
— Да-да, совершенно верно. Ни один учeный не покривит душой и совестью ради какого-либо личного блага; ни один поэт не напишет двух хвалебных строчек во славу деспота или негодяя, если бы ему и обещали по тысяче динаров8 за строчку…
— Третье моe заключение сводится к тому, что каждый мусульманин, простой и знатный, понимает своe человеческое достоинство, обладает чувством чести, законности и достаточной храбростью, как на поле брани, так и в гражданской мирной жизни. Заметив беззаконие, он не побоится высказать это в лицо богачу или кадию (судье), правителю, до халифа включительно. Мусульманин знает, что от злых людей нельзя ожидать добра, а гнуть перед ними шею — одно бесплодное унижение. Вместе с этим мусульмане не горды, почтительны, трудолюбивы, энергичны и охотники до знаний. Так ли я понял ваши сообщения о них?
— Так-так, достопочтенный старейшина.
— В таком случае я не могу обрадовать вас. Такой народ не будет сломлен ни Западом, ни Востоком, ни даже нашим чeртовым племенем. Судите сами: человек честен — не подкупишь; правдив и любит закон — на подлость и обман не подведешь. Знающий — его не обманешь. Знает себе цену – его на мякине не проведешь…
Слова Старого дьявола ввергли всe ехидное собрание в большое горе. Многие охали, некоторые от досады плакали. Усугубляя горе чертей, один из их мулл заявил, что в старой-старой книге читал предсказание о том, что с появлением мусульман черти должны ретироваться.
Долго смотрел старший дьявол на грустное, опечаленное собрание своих родичей и, наконец, ободряя их, сказал:
— Дело наше — дело трудное, но не падайте окончательно духом, попробуем кое-что сделать, может быть, удастся сбить стойкость и силу мусульман.
— О, если бы, о, если бы! — приободрилось собрание.
— Я предложу вам одно средство… Но необходимо пожертвовать тремя чертенятами.
— Пожертвуем хоть тринадцать! — обрадовалось собрание.
И, действительно, бросив тут же жребий, избрали трeх чертят и одну чертовочку в жертву ради гибели мусульман.
Отцов этих ребят тут же возблагодарили за великое пожертвование в интересах чeртова племени.
1905. — 11 февраля, №11.
Неизвестно, много ли прошло времени после рокового совещания чертова племени, но на Востоке показались признаки больших перемен. Важным событием было появление некоего Мат-муллы, знаменитейшего богослова и учeного, слава которого прогремела с крайнего Запада до крайнего Востока. Этот редкий муж прославился как охранитель чистоты веры и спаситель правоверия от ересей вольнодумства. Это он объявил и доказал, что изучение мусульманами греческой философии и опытных наук ведeт к ослаблению и упадку веры, и им же было установлено положение, что «самый плохой хан или султан обладает святостью семи святых». Благодаря могучему влиянию и своеобразной эрудиции Мат-муллы был положен предел любознательности и научному движению мусульман первых веков, а правители их поставлены вне критики как обладатели семи святостей. Ловкий Мат сумел задeрнуть тeмной завесой примеры и жизнь первых халифов, подорвать науки и вогнать в тесные границы мысли мусульман. Мало-помалу народ погрузился в невежество и перестал видеть и понимать. Правители, окрылeнные «семью святостями», стали творить всякие безобразия и расхищать народную казну для своих прихотей. Глядя на всe это, мусульмане богобоязненно думали, что святые так и должны поступать. Думать так не было запрещено.
В то время, когда идея и система Мат-муллы делали этот успех, Восток был осчастливлен рождением Шат-муллы, величайшего поэта и писателя. «Венец поэтов» — так его прозвала толпа, писал по-арабски, по-персидски и по-турецки. Его оды, гимны и поэмы переписывались и читались во всех уголках мусульманского мира и цитировались как пастухами в пустыне, так и царедворцами сералей8. Шат-мулла был известен не только в храмах знаний, но и на невольничьих рынках. Суть самой художественной и влиятельной поэмы сводилась к следующей мысли: «Не жди плода от труда и знания; получишь только то, что даст судьба. Будь терпелив».
Народу, достаточно отупевшему от невежества, запуганному плутом и жестокою уздою, учение Шат-муллы пришлось по душе: не видя плодов от своего труда, он возложил все надежды на судьбу и терпеливо ждал, что когда-нибудь взойдeт же солнце. Такое стойкое ожидание Шат-муллою не возбранялось.
Этот писатель-поэт совершил и другое великое дело: он звучными стихами воспел ханских жеребцов и получил по пяти динаров за каждую строчку оды. Слава поэта и золотой дождь ошеломили всех писцов. Все очинили новые камыши9 и начали строчить хвалебные оды, обгоняя друг друга, как борзые на охоте. Прошло немного времени — и Восток застонал от фолиантов лжи и лести. С этого времени тиранов стали величать милостивыми, разбитого — победителем, труса — храбрым, глупого — умным, чeрное — белым, паршивого — златокудрым… Ложь и лживость дошли до того, что «учeные мужи» написали фолианты о том, что известный головорез, имевший отцом монгола, а матерью черкешенку, происходит из семьи пророка… Подбавив к семи святостям ещe большую святость, совсем сбили с толку и без того растерявшийся народ.
Между тем успел народиться великий политик и устроитель государств «рябой визирь». Его сестра (а может быть, и не сестра) была главной одалиской. Сестрица из гарема, а братец из Управления навели такой лак на всe дело правления, что любо было смотреть. Братец ловко убедил Господина правителя, что неприятные и нескончаемые дела чeрной толпы (народа) следует поручить рабу-визирю, чтобы предаться покою и удовольствиям, а сестрица неистощимым кокетством привязала его за холеную бороду к своей кровати… Все трое были довольны и народ тоже, как всегда, то есть он считал себя довольным и молился, впрочем, о лучшем будущем. Это довольство покрыло пылью забвения победоносные знамена; корона же была прикрыта чадрою несравненной одалиски. Немного времени прошло, и грозные львы-воители превратились в жалких козлов с вогнутыми назад рогами. В общем, невежество стало одобренным состоянием, управление — тиранией, а в результате Восток был раздавлен и ограблен к радости всех шейтанов. Пущенные ими в среду мусульман три чертeнка и одна чертовочка сделали то, чего не смогли сделать ни рыцари Европы, ни орды Азии.
1 Титул первых четырeх халифов: Абу Бакра, Умара, Усмана и Али.
2 Халифат Омейядов (661-750) — феодальное государство, в котором правили халифы династии Омейядов. В руках халифа была сосредоточена духовная и светская власть, передававшаяся по наследству. Омейяды, продолжив завоевательную политику своих предшественников, завоевали Северную Африку, большую часть Пиренейского полуострова, Среднюю Азию, Синд, Табаристан и Джурджан.
3 Аббасидский халифат (750-1258) — феодальное теократическое государство, в котором правили халифы династии Аббасидов. В состав халифата входили территории современных арабских стран Азии, часть Средней Азии, Египет, Иран и Северная Африка.
4 Крестовые походы — серия религиозных военных походов в ХI-ХV вв. из Западной Европы против мусульман.
5 Титул правителя в некоторых мусульманских странах Востока и Африки.
6 Улем — учeный, знаток теоретических и практических сторон ислама.
7 Денежная единица различных стран, большинство из которых — арабоговорящие или бывшие частью Османской империи.
8 Сераль — в странах Востока дворец мусульманского правителя.
9 Калам — инструмент для письма, палочка из стебля камыша со срезанным наискось, заострeнным и расщеплeнным концом.
comments powered by HyperComments