Эльмира ЧЕРКЕЗОВА, искусствовед
С середины XVIII века в Крыму в традиционном образе жизни крымских татар кофейная церемония получает широкое распространение. В Бахчисарае, Кезлеве (Евпатории), Карасубазаре (Белогорске) и других населенных пунктах появляются десятки кофеен, где собирались мужчины и за чашкой кофе обсуждали жизненные вопросы, делились новостями и получали удовольствие, вдыхая густой запах кофе — «кейф чата эдилер».
Этот напиток так и остался для крымских татар одним из самых любимых, и церемония его приготовления приобрела некий сакральный смысл, хотя с годами значительно упростилась. И в наши дни в любом крымскотатарском доме гостю прежде всего предлагают чашку кофе со сладостями, но уже не обжаривают кофе на сковороде, не перемалывают в ручной кофемолке, одним словом, без прелюдии. За редким исключением, если кофе не был предложен гостю – это означает, что его присутствие нежелательно и гостя «не задерживают» в этом доме. Но если кофе предложен, отказаться от него — значит проявить неуважение хозяевам.
«Молчаливый язык» крымскотатарской кофейной церемонии сродни чайной церемонии, распространенной на Дальнем Востоке, в Японии. В старину в Крыму для кофейной церемонии были необходимы: специальная сковорода для обжаривания зерен кофе «къаве тава», ручная кофемолка «къаве дегирмен», кофеварка «джезве», чашечки для кофе «къаве фильджан», специальные подставки под чашечки «зарфдар», сахарница «шекер къуту», посуда для хранения кофе «къаве къуту», ложечка с удлиненной ручкой для варки кофе «къаве къашыкъ» и др. Это был довольно востребованный товар, поэтому большое количество мастерских медников (бакъырджылар), лудильщиков (къалайджылар) в Крыму принимали заказы на изготовление как отдельных предметов, так и комплектов для кофейной церемонии для девушек на выданье.
Ну, конечно же, чаще всего заказывали и покупали джезве. Позже родилась даже песня на эту тему «Сыра-сыра джезвелер…». Они были разнообразных форм, простых и в то же время выразительных – красота в простоте.
В последние годы в Крыму по проектам молодых крымскотатарских архитекторов спроектированы и построены къавехане (кофейни) в национальном стиле. Появился спрос на традиционные крымскотатарские джезве и необходимую для этой церемонии утварь. Считается, что только приготовленный в крымском «джезве» кофе может получиться вкусным и ароматным.
Художник и оружейных дел мастер
Амет Калафатов с детьми
Одним из первых мастеров (с 1994 года), начавшим воссоздавать традиционные джезве, стал Асан Галимов, потомственный мастер по художественной обработке металла. Он внук легендарного мастера-оружейника «тюфекчи» Амета Калафатова (1860 – 1942), одного из ярких представителей декоративно-прикладного искусства крымских татар второй половины XIX и первой половины ХХ веков, внесшего значительный вклад в культуру и искусство Крыма. 9 мая 1940 года Амет Калафатов был принят в Союз художников СССР. В своей автобиографии Амет-уста писал: «С 14 лет стал учеником в мастерской медника «бакъырджы», позже овладел в совершенстве ремеслом чеканщика, мастерством сундучника «сандыкъчы».
А. Калафатов. Орнамент
Следующая оружейная мастерская — «тюфек уста-хане», в которой изготовляли охотничьи ружья, пистолеты, сабли, ножи с деревянными ручками выполнялись на высоком художественном уровне, с большим мастерством, из стали особой прочности». Здесь он добился высокого уровня профессионализма в изготовлении всех видов оружия. Украшенные разнообразной чеканкой, инкрустированые золотом, они поражали своим совершенством и пользовались большим спросом, как в Крыму, так и за его пределами. К сожалению, в 1933 году оружейную мастерскую на ул. Кантарной в Акмесджиде (Симферополе) конфисковали, и Амет Калафатов продолжил свою творческую деятельность в узорной графике, создавая традиционные орнаментальные композиции, участвуя во многочисленных выставках в Крыму, Москве, Париже и др. По одним источникам, Калафатовым создано 300 орнаментальных композиций, по другим – 800, что, безусловно, требует дальнейшей исследовательской работы. Амет Калафатов скончался в 1942 году.
По стопам деда
Его внук Асан Галимов родился уже в депортации, в 1951 году, в г. Гулистане Узбекской ССР. С раннего детства он слышал рассказы матери о своем отце, предках, о том, что весь дом на Кадиаскерской принадлежал Сеит-Шаеву Мамуту и Уркие бен шерфе Кентагай – дяде (даи) Амета Калафатова. В настоящее время в этом доме проживают 5 семей.
У прадеда была своя конюшня, которую в 1930 году при раскулачивании семьи власти отняли, прадед вскоре скончался, а его единственный сын, будучи офицером белогвардейской армии, был осужден и скончался в ГУЛАГе. Прабабушка была родом из с. Корбек (Изобильное).
В 1989 году Асан Галимов из г. Ташкента переехал в Крым. Прописался в 1991 году в Симферополе на ул. Кечкеметской, а в 1994 году въехал в часть дома своих предков на Краснознаменной (бывшая Кадиаскерская). Четыре года добивался оформления квартиры на свое имя. Стены отчего дома придавали силы. Его мама, по утрам открывая ставни окон, благодарила Всевышнего за счастье вернуться и жить в доме своего отца. Но радость была недолгой, вскоре она тяжело заболела. Асан в течение семи лет ухаживал за больной матерью. Он с благодарностью вспоминает имама Сабри-эфенди, который в то время оказал большую моральную поддержку. В сентябре 1996 года она скончалась.
Асан Галимов. Орнаментальная композиция «Родовое древо», 2005 г., металлопластика, алюминий, металл.
Мое знакомство с Асаном Галимовым состоялось в 1994 году. Он представил мне свои работы – ювелирные изделия, шкатулки и др., привезенные из Узбекистана, а я с ним поделилась копиями, собранными мной сведениями о его дедушке, записанные от Исмаила-ага, ветерана войны, одного из внуков старшей дочери Калафатова. С этого года Асан Галимов стал осваивать традиционную культуру, в частности, все, что связано с металлом, и изучать старые джезве, технологию лужения «къалайджылыкъ», так как старые джезве лудили, что в дальнейшем предотвращало их от коррозии. Традиционно после лужения изготовляли туло и ручку будущего джезве. Все это Асан Галимов осваивал методом проб и ошибок. Знания черпал из книг, изучал музейные образцы. На это ушло около трех лет.
С середины 1990-х годов Асан изготавливал шкатулки «къуту» из меди, латуни, мельхиора различных форм, в основном, круглой, а также пояса из латуни, мельхиора, ювелирные украшения: кольца, браслеты, кулоны, серьги в различных техниках с национальными элементами, в частности, в басменной технике, без пайки, ее еще называют разрезной техникой. С присущей мастеру настойчивостью и увлеченностью сумел самостоятельно освоить технику скручивания с чеканкой.
Джезве от Асана Галимова
Джезве от Асана Галимова – это сочетание четырех металлов – меди, олова, мельхиора и латуни, и накладка толщиной от 0,5 мм до 1 мм, украшающая туло джезве с лицевой стороны, на клепках, с растительным орнаментом, ручка могла быть украшена полудрагоценными камнями. Разнообразные варианты таких джезве, больше интерпретация мастера на заданную тему, и реализовывались в качестве сувенирной продукции. Всего мастером за 20 лет было изготовлено традиционных и сувенирных около 500 джезве. В старину, по рассказу А. Галимова, «джезве» были выполнены в различных техниках и объемах, рассчитанные на 1, 2, 3 и 10-15 порций. Он сначала в точности копировал старые образцы, затем стал импровизировать. Учитывая, что медь быстро нагревается, на 90% сплав состоял именно из меди, а остальное — латунь и олово.
В то время мастера использовали 7 сплавов, то есть «семисплавная бронза», в котором и серебро, и золото гарантировали их долговечность и прочность. Подобные джезве пользовались спросом у состоятельных людей в Крыму.
За 20 с лишним лет в Крыму мастер разработал свою авторскую технологию, например, фигурный нож «чигирик-маша» (с одной стороны — щипцы (маша), с другой — чигирик (нож) для обрезки чебуреков), а также чеканные блюда – «табакъ» разных размеров, украшенные растительным орнаментом; 5 разновидностей поясов – это чеканные, гравированные с сочетанием басменной техники и др. Мастер также овладел техникой металлопластика, чеканкой биметалла, т. е. сначала выколачивается блюдо или другие изделия из металла, а затем накладывается еще один слой металла (олово, цинк, серебро), получается эффект контраста нескольких цветов, красивого рисунка, достигающийся способом гравировки и травления кислотой (серной, азотной).
Металлопластика с сочетанием гравировки с тонированием и применением акриловых красителей из тонкого металла, от 0,5 мм до 1 мм, широко применяется как при изготовлении ювелирных изделий, так и предметов быта. Ему удается узорная графика, объемная и плоская чеканки.
Все эти годы мы с Асаном Галимовым собирали сведения об Амете Калафатове. Для музея деда собрано на сегодняшний день 310 экспонатов, насчитано и собрано сведений о 36-ти потомках этого рода (среди которых художники Мансур, Риза и Рустем Вааповы, вышивальщица Диляра Калафатова, мастер по ремонту музыкальных инструментов и изготовлению ключей Мурат Галимов). Асан Галимов, как старший из 8 детей в семье, активно занимался поисками по творческому наследию своего знаменитого дедушки. Рассказы матери буквально впитывал с раннего детства, наверное, поэтому у него рано проявилась склонность к рисованию.
В очередной беседе с мастером об Амете Калафатове он рассказал мне новые подробности, всплывшие в его памяти из маминых воспоминаний. Например, в Карасубазаре было много чингене (цыгане) — ремесленников по металлу, которые разъезжали по селам на телегах с переносным горном, с минимумом инструментов в походной мастерской и на месте занимались ремонтом джезве и других металлических изделий, и даже изготовляли ювелирные изделия, могли подковать лошадь, отремонтировать телегу. Амет Калафатов любил с другом ходить на охоту, для того чтобы проверить, как функционируют сделанные им ружья. Запомнился трагический случай, когда он нашел во время охоты тело своего друга в лесу с перекошенным от страха лицом. Что так могло его напугать, неизвестно, но после этого Калафатов больше не охотился.
Сведения о своем легендарном деде как об орнаменталисте Асан Галимов отыскал в статье известного в Крыму исследователя крымскотатарской вышивки, ткачества и орнамента П. Чепуриной в газете «Красный Крым» за 1940 год: «…Калафатов большой мастер орнамента. Каждый данный им рисунок был орнаментным шедевром.
…А. Калафатов гораздо сильнее А. Эфендиевой как рисовальщик. Он не боится сложности рисунка, ни краски – он ищет их. Все его творчество проникнуто тонкой наблюдательностью. Он отражает в своем орнаментном рисунке искусство Ближнего Востока, преломленного сквозь призму крымскотатарского искусства.
Среди работ А. Калафатова, наряду с рисунками для чеканки, можно встретить и рисунки деревянной резьбы карасубазарских домов эпохи крымских ханов, рисунки заставок и концовок для книг, узоры для ковров и много рисунков цветов, пленящих художника своим колоритом».
Амет Калафатов, по воспоминаниям матери А. Галимова, был добрым, скромным, тактичным человеком, детей никогда не наказывал, обладал чувством юмора и большой внутренней культурой. Все это свидетельствует о ярком таланте мастера-самородка, один из внуков которого — Асан Галимов, вернувшись в Крым, возродил традиции своего народа. Без суеты, самовыпячивания сделал то, что мог сделать с честью и достоинством потомка Настоящего Мастера.
Сегодня можно с уверенностью сказать, что в возрождении любимой в народе кофейной церемонии есть и частица Асана Галимова.
comments powered by HyperComments