Среди крымскотатарских художников имя Февзи Ибраимова стоит несколько обособленно, хотя он, проживая в Ташкенте, принимал участие в Первой Всесоюзной художественной выставке крымскотатарских художников в 1990 году, проходившей в Симферополе, а керамический сервиз его работы, по словам сестры, был представлен в 1960-е годы в Москве, на Выставке достижений народного хозяйства. К сожалению, информации о Ф.Ибраимове в различных источниках крайне мало, но вот, благодаря Надиде Селяметовой, любезно предоставившей «Голосу Крыма new» интересные сведения о своем родном брате и фотографии из семейного архива, нам удалось восполнить пробел и устранить некоторые неточности в биографии и творчестве живописца, керамиста. Несмотря на почтенный возраст — 83 года, и перенесенную недавно операцию, Надиде-апте поделилась воспоминаниями детства и юности.
С карикатур на сестру — к портрету генсека
— Родились мы с братом в с. Юкъары Айргуль (Солнечноселье) Куйбышевского района: Февзи – 6 декабря 1931 года, как свидетельствуют отметки на старой фотографии, сделанной в день его рождения, но в документах указан 1933 год, я – в 1935-ом. Отец наш, Сеитибрам Бекиров, был председателем колхоза, мама, Фатиме Таирова, занималась домашним хозяйством. Позже отца перевели мастером на Массандровский винзавод, выделили комнату, и наша семья перебралась в Ялту. Когда началась война, папа ушел на фронт, а мама, спасаясь от беспрерывных бомбежек, с нами, двумя малолетними детьми, вынуждена была вернуться в дом к своим родителям, к нашей бабушке Самур в с.Татар-Осман Куйбышевского района. (Поэтому это село ошибочно указано местом рождения художника). Победу советских войск над гитлеровской Германией пришлось не долго праздновать, в результате депортации мы оказались в Марийской АССР. На Первомайском лесоучастке мама валила лес, а 13-летний Февзи на санях возил бревна на лесосплав. Часто, когда лошадь отказывалась идти, он возвращался с обмороженными руками, ногами, носом. Помню постоянное чувство голода и как я уговаривала брата: «Барса, ака» (Ну, сходи, брат), чтобы он выпросил у местных жителей кусочек хлеба или ватрушки, который мы тут же, поделив, съедали. Мы ходили в поля собирать оставшуюся после сбора, замерзшую в земле картошку. Помню, как в леденящем душу страхе взбирались на дерево, и Февзи громким криком отгонял оказавшегося поблизости волка.
Через пять лет таких мучений нас отыскал отец. Передвигаться спецпоселенцам из одного населенного пункта в другой без особого на то разрешения было запрещено. По запросу отца нас, маму с двумя детьми, в сопровождении двух милиционеров доставили в Ташкент, где папа к тому времени работал в термическом цехе инструментального завода. Это был 1949 год. Февзи и я учились в школе, в районе Абразивного завода. Брат был очень способным в рисовании, а вот книги не любил читать. Я вышивала салфетки гладью и украшала ими книжные полки, куда рука брата «не доставала». Когда мы бывали в ссоре, Февзи рисовал на меня всякие карикатуры, и это у него неплохо получалось, чем, конечно, приводил меня в негодование. После школы Февзи поступил в Ташкентское Республиканское художественное училище им.П.Бенькова. Он оказался способным студентом, участвовал в конкурсах и выставках, о нем даже писали в местной газете. Он увлекся керамикой, рядом с нашим бараком с друзьями построил небольшую мастерскую, где установил печь для обжига керамических изделий. В 1960-е годы Февзи, в духе того времени, поручили нарисовать огромное панно с изображением генсека Коммунистической партии СССР Леонида Брежнева. Брат с заданием справился, и панно было установлено при въезде в Ташкент. В 1957 году, после окончания училища, Февзи устроился в Художественную мастерскую «Рассом», где проработал до самой пенсии. В 1973 году Февзи приняли в Художественный фонд при Союзе художников СССР. Он общался со многими талантливыми художниками Советского Союза, к нему приезжали из Казахстана, Прибалтики, он часто дарил свои картины и керамические изделия друзьям и знакомым. Кстати, в «Рассоме» он работал вместе с ныне известным в Крыму художником Рустемом Эминовым. Свой творческий отпуск он проводил в Крыму, Прибалтике. Как-то в Ташкент приезжал поэт Константин Симонов, брат был знаком и с ним. Женился Февзи на медсестре Райме, подарившей ему двух сыновей: Бекир сейчас с семьей живет в Симферополе, Дилявер – в Ташкенте.
Помню брата всегда за какой-нибудь работой, а рядом – пепельница, которую сделал сам, и которая всегда была полна окурков, он очень много курил.
В 1990 году, по приглашению из Крыма, Февзи Ибраимов принял участие в первой выставке на родине, в Крыму. Умер он на 79 году жизни, 6 января 2010 года, и похоронен на ташкентском кладбище, рядом с родителями.
Рустем ЭМИНОВ, художник:
— Февзи Ибраимов долгие годы в комбинате «Рассом» при Художественном фонде УзССР создавал агитационно-пропагандистские плакаты и панно, а также проектировал и оформлял музеи в различных областях и районах г.Ташкента. Он многократно участвовал в Республиканских художественных выставках в Узбекистане. Был приветливым и доброжелательным. При наших встречах неоднократно тепло и с благодарностью вспоминал моего отца – художника Кязима Эминова, с помощью которого поступил в Художественное училище.
Судьба сестры художника
В 1979 году Надиде-апте с тремя детьми и чемоданчиком в руках отправилась покорять Крым. Это по тем временам для крымских татар был отчаянный поступок. Из Джанкоя их, посадив на «черный воронок», отвезли в отделение, оформив протокол, выслали обратно в Геническ, где до приезда в Крым они останавливались у соседей по Ташкенту. Муж, Якуб Селяметов, возглавлявший тогда мебельную фабрику «Шаркъ», советовал обосноваться пока там. И это оказалось правильным решением, через год врача-специалиста – нарколога-психиатра Надиде Селяметову, снискавшую своим профессионализмом и добросовестностью уважение среди коллег и местных жителей, наконец, прописали. Через неделю, получив ее телеграмму с радостной вестью, в Геническ приехал и муж. Якуб-ага все эти годы до возвращения в Крым преподавал историю в местной школе, а, вернувшись на родину, был в числе инициаторов строительства школы в массиве Каменка г. Симферополя, позже возглавил ее. В декабре 2016 года он скончался.
— Меня всегда, еще в депортации, восхищало стремление крымскотатарских ребятишек к знаниям, их способности и старание. А когда приехала в Геническ, до глубины души возмутило пренебрежительное отношение местных чиновников к нашему народу и нашим дипломам, — рассказывает Недиде-ханум. – Не раз слышала фразу: «Понаехали сюда с купленными азиатскими дипломами!». Я им в ответ: «А вы мне покажите среди ваших специалистов, кто прошел, как я, на отлично, в разные годы обучение в институтах усовершенствования врачей по детской психиатрии и психоневрологов в Москве, Ташкенте, Одессе, Херсоне!» Нам ничто легко не давалось, и свои знания, как и дипломы, мы зарабатывали своим трудом, стараниями и непреодолимым желанием стать, как и наши достойные предки, образованнейшей и культурной нацией.
comments powered by HyperComments