Нагрузка для наркома

Даже один—два дня работы в архиве дают массу новых сведений о событиях и людях довольно известных исторической науке. Исследования о жизни и деятельности наркома здравоохранения Крымской АССР Халиля Чапчакчи натолкнули на документы, касающиеся борьбы с проституцией на заре советской власти в Крыму.
Начнем с предыстории. О пороках, царивших в российском обществе, написано немало. Мы не будем затрагивать период, когда существовало крепостное право и барин имел фактически безграничную власть над своими крепостными и нередко, пренебрегая нормами морали, обладал любой понравившейся девушкой.
Как пишет Кирилл Железнов: «…В конце XIX века в Крыму проститутками работали с 14 лет, в Симферополе конкурировали пять домов терпимости, а за день публичная женщина могла заработать столько, сколько платили за месяц работы на табачной плантации».
Автор продолжает: «В Симферополе в 1895 году действовали пять домов терпимости, которые содержали дамы с фамилиями: Гидалевич, Гольденберг, Рейманг, Окрент и Немировская. Все бордели размещались на Миллионной улице (нынешняя Ефремова) и находились под наблюдением второго полицейского округа. Сыщики вместе с врачами каждую неделю устраивали публичным женщинам проверки и смотры состояния здоровья».
Исследовав огромное количество документов, Железнов делает следующий вывод: «В полицейском отчете за 1895 год в Симферопольском доме терпимости госпожи Немировской поименно перечислены двенадцать проституток. В таком же рапорте, составленном через три года, мы нашли только одну из них — 22-летнюю Прасковью Засорину, — остальной развратный состав был полностью заменен. Дамы для утех старели и перебирались из столицы губернии в города поменьше — Карасубазар, Феодосию, Бахчисарай, где снимали комнату и продолжали свою карьеру. Большинство проституток в доме терпимости Карасубазара (нынешний Белогорск) — девушки возрастом до 24 лет. Самой молоденькой, Наталье Ольхиной, — 16 лет, при этом, по сведениям полицейских, она успела поторговать собственным телом почти полтора года. То есть девчушка официально вышла на панель в 14 лет! Во врачебных и полицейских документах Таврической губернии мы нашли упоминание всего лишь нескольких публичных женщин старше тридцати пяти. Век проститутки был короток, средства защиты (многоразовые и неуклюжие «резиновые изделия») хоть и предлагались, но покупались клиентами крайне редко. Единственный способ, которым могла проститутка уберечь собственный организм от инфекции, — осмотр «детородных частей» посетителя. Делать это предписывали специальные «Правила публичным женщинам». При таком подходе почти каждая проститутка несколько раз в год оказывалась в больнице с венерическими заболеваниями, а старея и теряя привлекательность, девица неизбежно попадала в дома низшей категории, с меньшей оплатой труда и, соответственно, большей нагрузкой. Современники пишут, что в притонах на слободках проститутка принимала по нескольку десятков (!) клиентов за ночь. И это была уже не «золотая молодежь», поджигающая тазы с коньяком в зеркальных комнатах, а пьяные крестьяне, подмастерья и криминальное отрепье Симферополя. В конце концов, больную, спившуюся проститутку выгоняла хозяйка самого грязного притона в городе: незачем держать, никто не покупает. Это точка невозврата: ничего, кроме издевательств, оскорблений, насилия, а в конечном итоге подзаборной смерти, девицу не ждало. И вряд ли первый любовник 16-летней Натальи Ольхиной, какой-нибудь городской франт-дворянин, узнал бы в умирающей и грязной проститутке совращенную им хрупкую девочку-подростка».
С установлением советской власти, государство начало вести активную борьбу с проституцией. Популярный лозунг 1920-х годов гласил: «Коммунизм — смерть проституции».
Владимир Ленин летом 1918 года в своем письме к председателю Нижегородского губернского Совета Г. Ф. Федорову предлагал «навести тотчас массовый террор, расстрелять и вывезти сотни проституток, спаивающих солдат».
В конце 1919 года была создана Межведомственная комиссия по борьбе с проституцией, а спустя три года в законодательстве РСФСР появилась статья, наказывающая за содержание притонов и вербовку женщин для проституции.
В 1922 году сделан новый серьезный шаг: при Наркомздраве был создан Центральный совет по борьбе с проституцией, который возглавил Н. А. Семашко. Как низовые структуры, такие Советы были образованы и в регионах. Появился он и на территории Крымской АССР, который возглавил нарком здравоохранения Халиль Чапчакчи.
Проституция была тесно связана с распространением венерических заболеваний, которым необходимо было противостоять, поэтому проблемой занимались как представители здравоохранения, так и милиции. Требовалось налаживание работы и профессиональное взаимодействие, которое достигалось постепенно. В нашем распоряжении письмо Халиля Чапчакчи в Центральный Совет по борьбе с проституцией, направленное в Москву 8 мая 1924 года:
«25 апреля в Уголовном отделе Крыма слушалось дело о создании притона разврата. Обвинялась гражданка Ефросиния Черная, квартира которой являлась местом свиданий.
Обвиняемая на суде призналась только в том, что она два-три раза предоставила свою квартиру в распоряжение некой «Нади», которая приводила с собой посетителей.
Черная каждый раз получала вознаграждение по 100 рублей (дело происходило осенью прошлого года) за предоставление своей квартиры к услугам проституток. Суд приговорил ее к лишению свободы сроком на три года. Ввиду несознательности Черной и ее первой судимости, наказание вынесено условно.
В настоящее время нами возбуждено ходатайство перед наркомюстом Крыма о допущении наших представителей в качестве общественных обвинителей при разбирательстве судебных процессов по вопросам проституции, что этим процессам придает естественный, глубокий, общественный характер».
Советская власть вырабатывала собственную идеологию и методы борьбы с проституцией. Свою позицию по этому вопросу высказывал и народный комиссар здравоохранения Крымской АССР Халиль Чапчакчи. В его письме к прокурору Крыма читаем следующие строки: «Крымский Совет по борьбе с проституцией недоумевает по поводу Вашего ему указания на недопустимость регистрации проституток и их принудительного лечения.
С момента своего возникновения и по сей день Крымский Совет по борьбе с проституцией ни разу не становился на путь воскрешения дореволюционных полицейских методов борьбы с проституцией, категорически осужденных Советской Россией.
Нами всегда указывается местам на необходимость борьбы с проституцией не путем регламентации и преследования отдельных проституток, а рядом социально-экономических мероприятий…».
Для усиления борьбы с пороками и привлечения к ней широкой общественности была поставлена задача создать новое объединение граждан. В документах наркомздрава имеется проект Устава Крымского общества по борьбе с проституцией, организуемого в качестве вспомогательной организации Совета по борьбе с проституцией. Целью организации ставилось: объединение трудящегося населения Крыма для оказания содействия советской власти в борьбе с проституцией.
Как свидетельствуют документы, работа Совета, хоть и медленно, но продвигалась. Отсутствие средств главным образом тормозило работу.
Вскоре наркомздрав рапортовал в Совнарком Крыма:
«В связи с империалистической и гражданской войной количество венерических больных значительно возросло, причем венеризовано, сифилизовано главным образом городское население; так в 1923 году зарегистрировано по Крыму около 8000 венерических больных, из них на города приходится около 4/5, а на сельские местности около 1/5 всего этого количества.
Очаги заболевания имеются в Симферополе, Севастополе, Ялте, Феодосии, Керчи, Бахчисарае, из сельских местностей — в Ялтинском и Джанкойском районах.
Со времени НЭПа стала успешно развиваться проституция; точных сведений о развитии ее в Крыму мы не имеем, но приблизительное представление об этом отчасти дают нижеследующие данные обращаемости населения за медпомощью, ибо развитие венерических заболеваний в городах главным образом связано с развитием проституции; так, например, в 1923 году в Симферополе прошло через амбулаторию 3285 венерических больных, в Севастополе — 1111, Евпатории — 648, Керчи — 761, Феодосии — 1541, Ялте — 500. По данным же негласного надзора милиции, в одном только Симферополе зарегистрировано 300 проституток и 28 притонов.
Все эти данные показывают, что проституция и венерические болезни действительно приняли характер социального бедствия…».
Перенесясь через годы, заметим, что благодаря действиям государственных и общественных органов организованная проституция ушла в прошлое, однако подпольно она продолжала все же существовать.
Мы же продолжим наши исследования, делая доступными таинства архивов для наших читателей.