Э. СЕРАСКЕРОВ
Южноамериканская республика, возглавляемая президентом-мусульманином, выбивается в лидеры среди стран мира по экономическому росту. Еще вчера это звучало бы фантастически, но теперь это реальность наших дней.
За прошлый год рост валового внутреннего продукта (ВВП) Гайаны — небольшого государства, расположенного в Южной Америке, составил почти 44%. Экономические успехи страны, население которой составляет всего 800 тысяч человек, выглядят еще более впечатляюще, если учесть, что в течение считанных лет ей удалось увеличить размеры своего ВВП в несколько раз.
Причины гайанского экономического чуда при этом весьма прозаичны. В 2015 году на принадлежащем стране морском шельфе была обнаружена нефть. Очень много нефти. После чего в Гайану потянулись крупнейшие мировые нефтедобывающие компании, а вместе с ними и большие деньги. До этого же момента Гайана не была избалована судьбой. Основу экономики этой, до недавнего времени одной из беднейших стран Западного полушария, составляла продукция сельского хозяйства (сахар, рис, креветки и древесина ценных пород) и добыча бокситов.
90% территории Гайаны покрыто влажными тропическими джунглями. Основная часть населения живет вдоль побережья Атлантического океана, которое представляет собой сильно заболоченную низменность.
Гайана преимущественно англоязычная страна, что сильно отличает ее в культурном плане от других, преимущественно испаноязычных стран южноамериканского континента. При этом южный сосед Гайаны — гигантская Бразилия с 200-миллионным населением — единственное в регионе, зато крупнейшее в мире португалоязычное государство.
В эпоху великих географических открытий болотистое, отличавшееся нездоровым климатом побережье на северо-востоке Южной Америки не привлекло к себе внимание испанских и португальских колонизаторов, деливших между собой, при посредничестве римского папы, земли Западного полушария. Хотя испанцы считали этот регион своим, практически не освоенный ими берег вскоре сделался объектом притязаний со стороны других европейских держав, стремившихся обзавестись собственным плацдармом в Южной Америке. Первыми здесь утвердились голландцы. Однако в эпоху наполеоновских войн, когда Нидерланды были оккупированы Францией, часть их американских владений перешла в руки англичан, которые организовали здесь свою колонию — Британскую Гвиану. Тем временем в американских колониях Испании вспыхнула война за независимость. Под руководством полководца Симона Боливара в 1821 году Венесуэла в числе других латиноамериканских стран добились освобождения от власти испанской короны.
Территориальный спор
Практически сразу между Венесуэлой и Британской империей вспыхнул спор о том, где должны проходить границы между молодой независимой республикой и колониальной Гвианой. Этот спор, усугубленный обнаружением на спорных территориях месторождений золота, продолжался в течение всего XIX века. В конечном итоге Венесуэла обратилась за помощью к США, и по настоянию последних территориальный спор был вынесен на рассмотрение международного арбитражного трибунала. В этот орган, который должен был найти решение проблемы, были делегированы по два представителя Британии и США, а его председателем был назначен российский юрист Федор Мартенс. В 1899 году трибунал принял решение, по которому более 90% спорных территорий отходили британской короне. Венесуэльские власти были недовольны этим решением, но граница теперь считалась официально утвержденной.
Тем временем внутренняя жизнь колонии шла своим чередом. Индейцы оставались основным населением во внутренних лесных областях страны. Основными же работниками на прибрежных плантациях сахарного тростника поначалу были африканские рабы. Однако с отменой рабства многие из них уже не желали работать на плантаторов, предпочитая обзаводиться собственными хозяйствами или уходить в города. Нехватка рабочей силы была преодолена массовым завозом в колонию рабочих из Британской Индии. Так, наряду с индейской, европейской и африканской компонентами, в местном обществе появилась и индийская этно-культурная общность. При этом среди индийских рабочих, оседавших в колонии, были как последователи индуизма, так и ислама.
Президент-мусульманин
В 1966 году Британская Гвиана стала независимым государством, получившим название Гайана. Приобретение независимости было омрачено возобновлением территориальных претензий со стороны Венесуэлы и волнениями среди индейцев. При этом небольшая аграрная страна не могла рассчитывать на высокий уровень жизни, что спровоцировало массовую эмиграцию жителей Гайаны в США и Великобританию.
Эмиграция привела к сокращению численности мусульманского населения страны. Тем не менее, по результатам переписи, проведенной в 2012 году, оно насчитывало 50 тысяч человек, что составляло почти 7% населения республики. Это делает мусульманскую общину Гайаны одной из самых значительных в Новом Свете. Из всех американских стран только восточный сосед Гайаны — Суринам, имеет более высокий удельный вес мусульман в своем населении (около 14% от его общей численности). В отличие от Гайаны Суринам развивался как голландская колония. Поэтому основная часть тамошних мусульман является потомками рабочих, завезенных на плантации из Индонезии, также являвшейся до Второй мировой войны голландской колонией.
Индийская община, составляющая 40% населения Гайаны, играет большую роль в ее политической жизни. В 2020 году президентом страны впервые был избран политик-мусульманин — Мохамед Ирфаан Али. Согласно конституции Гайаны, президент избирается парламентом и является главой государства и правительства, а также верховным главнокомандующим вооруженных сил. На годы президентства Ирфаана Али пришелся стремительный рост доходов от быстро увеличивающейся нефтедобычи. Сегодня Гайана имеет перспективу превратиться в богатое нефтедобывающее государство, наподобие арабских стран Персидского залива. Неудивительно, что на очередных парламентских выборах, прошедших в начале этого месяца, правящая Народная прогрессивная партия Гайаны одержала уверенную победу, получив более 55% голосов избирателей, что гарантировало президенту Али переизбрание на второй срок.
Нефтяное проклятье
Впрочем, далеко не всегда большие запасы «черного золота» являются гарантией процветания государства и его народа. Пример западного соседа Гайаны — Венесуэлы — весьма показателен в этом отношении.
Обладая одними из самых больших залежей нефти в мире, Венесуэла, тем не менее, в конце ХХ столетия оказалась в тисках тяжелого социально-экономического кризиса. Его итогом стал приход к власти радикальных левых сил во главе с Уго Чавесом. Чависты развернули политику построения общества социальной справедливости и борьбы с бедностью. Рост цен на нефть в 2000-е годы первоначально благоприятствовал этому курсу. Однако с самого начала правления У.Чавеса Венесуэла оказалась втянута в конфронтацию с Соединенными Штатами. Пойдя по пути национализации нефтяных компаний, чависты тратили огромные средства на поддержку левых враждебных Вашингтону сил в других латиноамериканских странах, а также бесплатно поставляли нефть коммунистической Кубе. США, в свою очередь, задались целью сменить политический режим в Венесуэле, оказывая поддержку правым оппозиционным силам. Итогом стало падение иностранных инвестиций в нефтяную отрасль Венесуэлы и существенное сокращение нефтедобычи. К концу правления У.Чавеса страна погрузилась в тяжелый экономический кризис. Преемнику У. Чавеса на посту президента Николасу Мадуро пришлось бороться за сохранение своей власти в условиях масштабных протестов, происходивших на фоне тяжелого социально-экономического кризиса. Его последствия полностью не преодолены до сих пор.
В конце 2023 года венесуэльские власти вновь актуализировали проблему территориального спора с Гайаной, объявив спорный регион 24-м штатом своей страны. Это решение было утверждено на спешно проведенном общенациональном референдуме, а к границе с Гайаной стали стягиваться значительные военные силы, обозначавшие серьезность заявленных намерений. В общем и целом территориальные притязания, обозначенные Николасом Мадуро, распространяются на регион площадью 160 тысяч квадратных километров, что составляет три четверти территории Гайаны.
Право силы
Потенциальному вторжению армии Венесуэлы (страны с почти тридцатимиллионным населением) Гайане, армия которой насчитывает несколько пехотных батальонов, было бы сложно противостоять. Однако чависты так и не решились начать войну, поскольку позиция венесуэльских властей столкнулась с неприятием не только со стороны США, но и других латиноамериканских стран, прежде всего Бразилии.
Не прошло и двух лет, и теперь уже сама Венесуэла находится под угрозой иностранного военного вторжения. После своего возвращения в президентское кресло, Дональд Трамп сделал ставку на усиление давления на чавистов. Американские власти заявили о том, что власть в Венесуэле узурпирована наркокартелями, которые контрабандой отправляют наркотики в США. К берегам латиноамериканской страны были направлены внушительные силы американского флота, которые начали досматривать и даже топить подозрительные суда в ее территориальных водах. Все это происходит на фоне официального переименования министерства обороны США в министерство войны.
Венесуэльские власти отвергли обвинения Вашингтона и объявили мобилизацию народного ополчения по всей территории страны, демонстрируя готовность к отражению потенциального вторжения. В случае войны Венесуэла будет рассчитывать на гласную и негласную поддержку Китая, который сам готовится к борьбе за Тайвань, но предварительно хочет истощить силы США в многочисленных локальных войнах по всему миру.
Как бы то ни было, события, происходящие в далекой Южной Америке, лишний раз демонстрируют, что международное право больше ничего не значит, и в ближайшем будущем балом будет править одна лишь военная мощь. Кто ею обладает, тот и будет устанавливать свои порядки…
P.S. На следующей неделе на очередной Генеральной Ассамблее ООН в Нью-Йорке целый ряд европейских стран должны официально объявить о признании государственности Палестины. Но цена этих формальных деклараций выглядит ничтожной на фоне начавшегося наступления израильской армии на Газу и авиационного удара, нанесенного ею по эмирату Катар. Фактически США демонстрируют, что не желают чем-либо сдерживать своего ближневосточного союзника, который демонстративно отвергает и документы ООН и международное общественное мнение. Мусульманские страны, собравшиеся на экстренный саммит в Катаре, могут сколько угодно принимать резолюции, осуждающие действия израильской военщины, но бумажные декларации никого и никогда не могли остановить.
comments powered by HyperComments