Рустем КОМУРДЖИ, кандидат педагогических наук
часть 1
(Продолжение. Начало в №3)
Рассмотрим фольклорный образец под названием «Джанык» («Горе народа»1), вошедший в сборник М. Красева «Песни крымских татар» [3, с.37]. Автор песенника определяет ее как эмигрантская и рядом с заголовком ставит дату 1856, в примечаниях указывая принадлежность песни «к времени 2-ой эмиграции татар из Крыма – 1856…». [Там же.] Вопрос с датой на сегодняшний день остается открытым. То ли она означает время появления песни в среде народа, то ли это акцент на год эмиграции. Мы склонны утверждать, что это цифры, указывающие на период создания песни.2
Первый куплет дан в таком содержании:
Кырымлыим, тоган ерим,
Балалыкдан сюемен!
Анын ичун, коп вахытлер,
Джилайда джата джуремен.3
Перевод:
Из Крыма я, мой край родной.
Люблю его я с детства.
О нем могу я много говорить,
И днем и ночью слезы лить.4
Сегодня в среде крымских татар едва ли найдется тот, кто по названию «Джанык» определит, о каком произведении идет речь, но по словам приведенного отрывка догадаться будет несложно. Дело в том, что в народе она известна под заголовком «Татарлыгым». При этом даже неважно, кто назвал ее именно так.
На первый взгляд два разных названия одного и того же фольклорного произведения случай не из ряда вон выходящий. Для образцов традиционного искусства и их бытования в народной среде это вполне характерное явление. Но если же посмотреть на это с точки зрения исторического отрезка времени, то второе название песни, а именно «Татарлыгым», народ использует дольше. Это свидетельствует о том, что крымские татары приняли и закрепили в фольклоре именно его. Объяснить этот феномен можно двумя аспектами.
Первый. Как известно, национальное самосознание проявляется в виде этнонима. Эмоциональные потрясения, вызванные историческими событиями, усилили в народе чувство этнической принадлежности, что определило выбор народа в пользу названия «Татарлыгым». Таким же образом объясняется замена слова «кырымлыим» на «татарлыгым» в поэтическом тексте произведения. Сегодня народ и концертные исполнители поют в таком варианте:
Татарлыгъым, тувгъан да ерим,
Балалыкътан сюйемен.
Онын ичюн коп вакъытлар
Джылай да джылай джуремен.
Перевод:
Татарин я, мой край родной.
Люблю его я с детства.
О нем могу я много говорить,
И днем и ночью слезы лить.5
Потомки тех эмигрантов, кем была создана песня «Джанык», сегодня также помнят ее по заглавию «Татарлыгым», соответственно лексему «кырымлыим» не используют. В Турецких изданиях песенных сборников встречаем такие записи:
Tatarlıgım, tuvgan yerim
Balalıktan süyemen.
Olar içün çok vakıtlar
Cılay da cana kuyemen. [7, с.47]
Транслитерация:
Татарлыгым, тувган ерим
Балалыктан сюемен.
Олар ичюн чок вакытлар
Джылай да джана куемен.
Перевод:
Татарин я, мой край родной.
Люблю его я с детства.
О нем могу я много говорить,
И днем и ночью слезы лить.
А что же означает концепт «татарлыгым»? Возьмем на себя ответственность дать следующее определение. Это идентификация татарина (в данном случае крымского татарина) со всем комплексом национальных, культурных, этнопсихологических характеристик. «Татарлыгым» – форма принадлежности слова «татарлык». Наличие аффикса «-ым» означает принадлежность татарина к совокупности национальных и национально-культурных особенностей. Выражением «татарлыгым» татарин проявляет национально-культурную идентичность. В слово «татарлыгым» крымский татарин полностью вкладывает себя и все, что с ним связано, и все, что может отличить его от других народов.
Второй. Народная песня сама по себе является манифестацией идентичности народа. В то же время песню идентифицирует заглавие, определяет основную идею, центральный образ и выполняет функцию транслятора концепции произведения. Для более полного понимания сути заголовка произведения, в рамках нашей работы сошлемся на исследование Нозлии Нормуродовой, где имеется следующее пояснение: «Концептуальная сущность заглавия заключается в том, что оно, являясь высшей концептуальной единицей, служит выражению сверхконцепта всего произведения, смыслового фокуса, соединяющего в себе множество различных концептуальных смыслов» [4,с.57]. Исходя из этого, можем говорить о том, что в заглавии песни «Татарлыгым» сосредоточены все концептуальные смыслы поэтического текста, на нем сфокусированы эмоционально-психологические состояния и душевные переживания народа, вынужденно покидающего родные места. Вместе с этим, переименовывая песню «Джанык» на «Татарлыгым» и закрепляя за ней это название, крымскотатарский народ делает двойной акцент на выражении самоидентичности: песня как таковая и самоназвание, которым подписано произведение.
Вкратце рассмотрим корреляцию слов «татар» и «Кырымлыим», определив значение второго в данной песне. Для удобства первый и второй куплет соединим на близком расстоянии.
Кырымлыим, тоган ерим,
Балалыкдан сюемен!
Анын ичун, коп вахытлер,
Джилайда джата джуремен.
Ком6 изледим, хайда варсам,
Кордюм татар сачилган;
Хатеджексин, коклангандай
Йох бир гулю ачилган.
Перевод:
Долго бродил, долго искал.
Где бы ни был – видел везде
Братьев-татар в разбросе – ой!
В разбросе по землям чужим.7
Анализ содержания песни говорит о том, что в первом куплете слово «Кырымлыим» (я крымец, я из Кырыма) отличается семантическим свойством принадлежности к географической местности под названием Кырым и никак не относится к самоназванию. Подобные выражения: Тюркиелиим (я из Турции, я турок), Филиппинлиим (я из Филиппин, я филиппинец), Суданлыим (я из Судана, я суданец) и прочие, можно услышать, когда свидетельствуют о прибытии из той или иной географической местности и подчеркивают к ней принадлежность. Суданские арабы, проживающие на территории Судана, ни в одной энциклопедии не значатся под этнонимом «судан» или «суданец». Являясь основным населением страны, именуют себя двойным названием «суданский араб» подобно «крымскому татарину».
Если углубиться в содержание отрывка, видим, что народ поет «тоган ерим» (родной мой край), подчеркивая связь с родным Кырымом, по которому днем и ночью льет слезы. Таким образом, можем констатировать, что песня начинается с заявки народа о том месте, откуда он прибыл – из Кырыма.
Наличие во втором куплете лексемы «татар» также отрицает отношение слова «Кырымлыим» к названию этнонима коренного населения Кырыма. После констатации родственной связи с географической местностью, народ конкретизирует информацию о тех, кто испытывает тяготы исторической судьбы и покидает родные места: «…хайда варсам, кордюм татар сачилган…» (…Где бы ни был – видел везде Братьев-татар в разбросе…). Здесь речь идет о крымских татарах, вынужденно расставшихся с Крымом и разбросанных за его пределами, но не о народе «кырым» или «кырымлы».
Четвертый куплет песни также повествует об автохтоне Крыма – крымских татарах, и усиливает аргумент не в пользу «кырымлы». Приведем отрывок:
Хатты джельмен, атылганлар,
Тавга, ташха я джарга;
Джарты дунья мезар болган
Татарлыкка, татарга!
Перевод:
По горным лесам и обрывам
Ветер суровый нас разбросал.
Бренный наш мир оказался могилой
Татарскому миру, татарам!8
Анализ текста песни «Джанык» из сборника М. Красева показывает, что для каждого крымского татарина, пережившего вынужденное переселение из Крыма во второй половине XIХ века, концепт «татар» представлен в значении когнитивного компонента из структуры этнической идентичности и выражается в виде этнонима. Следуя рекомендациям и методике исследований Ф. Рубцова, рассмотрение концептов «татарлыгым» и «кырымлыим» в контексте данного фольклорного образца проходило в тесной взаимосвязи с мелодическим содержанием. Это помогло в определенной степени прочувствовать эмоциональный заряд, углубиться в смысловое содержание и дать адекватную семантическую интерпретацию этих слов.
Вместе с этим сравнительный анализ песни в бытовом исполнении музыкантов Алима Османова и Ленура Ибрагимова во время свадебных обрядов, а также сценических певцов Османа Асанова и Рустема Меметова, в срезе различных поколений народа подтвердил тезис Ф. Рубцова о том, что «песню в целом можно понять, только представляя ее в процессе бытования, неотделимом от жизни народа, то есть в непрерывной изменяемости, обусловленной развитием народного быта, народного сознания, взглядов и вкусов» [5, с.147].
Песенный фольклор, представляющий собой продукт духовной жизни крымскотатарского народа, являясь целостной системой его взглядов, представлений и морально-этнических ценностей, несет в себе важную информацию об историческом прошлом, принципах национального мышления, определявших исторический путь и этническую самоидентификацию.
В силу сложности заявленной проблемы и во избежание некорректности в выводах на основе анализа только одной песни, считаем целесообразным определить данную статью как первая часть, и на этом поставить запятую.
(В качестве продолжения изложение результатов анализа других песен будет представлено в следующей публикации по мере подготовки.)
«Крымское историческое обозрение», №2, 2023 г.
Примечания
1. Перевод названия песни дается автором сборника М. Красевым [3, с.37].
2. В виду имеющихся противоречивых суждений относительно авторства и появления этого произведения, оставим эту проблему для следующего исследования.
3. С большой долей вероятности можно говорить о том, что текст песни транслитерировался с арабо-персидского письма на кириллицу. Об этом говорит год издания сборника (в этот период крымские татары пользовались арабо-персидским письмом), а также несвойственные для крымскотатарского произношения слова с ошибками. Например, выражение «анын ичун» должно звучать как «онын ичун» (для него, за него, по нему). В связи с этим мы склонны предполагать, что при транслитерации в первой букве была допущена ошибка.
4. Перевод автора статьи Р. Комурджи.
5. Перевод автора статьи Р. Комурджи.
6. Слово «ком» написано ошибочно. Неясно, это опечатка или ошибка, допущенная при транслитерации. Скорее опечатка. Вместо «ком» должно быть «коп», придающее смысл предложению. «Коп» в переводе на русский язык – много или долго, как верно написано в русском варианте песни.
7. Литературная обработка текста в исполнении Михаила Красева [3, с.37].
8. Перевод автора статьи Р. Комурджи.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бекиров Н.В. К вопросу о названии и самоназвании крымских татар // Вестник Марийского Государственного университета. 2015. №3 (3). C. 5–19.
2. Бушаков В. Этноним «татар» во времени и пространстве // Qasevet. 1994. № 1 (23). С. 24–29.
3. Красев М. Песни крымских татар: революционные и общественно-бытовые для голоса и фортепиано Ч. 1. М.: Государственное издательство Музыкальный сектор, 1926. 40 c.
4. Нормуродова Н. Роль заглавия в репрезентации концептуальной картины мира автора // «Ўзбекистонда хорижий тиллар» илмий-методик электрон журнал. 2019. № 6. C. 44–58. URL: https://journal.fledu.uz/ru/rol-zaglaviya-v-reprezentacziikonczeptualnoj-kartiny-mira-avtora/ (дата обращения: 10.07.2023).
5. Рубцов Ф. Песня о народном бедствии // Статьи по музыкальному фольклору. Л.; М.: Советский композитор, 1973. С. 146–157. URL: https://www.booksite.ru/fulltext/rubcov/text.pdf (дата обращения: 10.07.2023).
6. Халилов Ш. Проблема самоназвания нашего народа прежде всего политическая [Электронный ресурс]. URL: http://medeniye.org/en/comment/reply/ 95#comment-form (дата обращения: 10.07.2023).
7. Bektöre Y. Kırım türküleri – yaşamdan müziğe yansımalar. Eskişehir: Ülkü Ofset, 2014. 224 s.
8. Evliyâ Çelebi Seyahatnamesi: Viyana, Eflak-Boğdan, Bükreş, Ukrayna, Kırım, Bаhçesаrаy, Çerkezistan, Dağıstan, Kalmukistan, Saray, Moskova. 7. Kitap – 2. Cilt / Hazırlayan: Seyit Ali Kahraman. Baskı: Promat Basım Yayım San. ve Tic. A.Ş. İstanbul, Ocak, 2011. 828 s.