О новой книге Юлдуз, изданной к юбилею поэтессы
Арсен МУСТАФАЕВ, политолог
Поэтесса и переводчица произведений крымскотатарских поэтов Юлдуз, интерес к творчеству которой растет в самых разных аудиториях, к своему юбилею выпустила новую книгу «Полная Луна», включив в нее новые стихотворения и в основном новые переводы. Можно безо всякой натяжки сказать, что это, прежде всего, книга о Крыме, его людях, его истории и чувствах, которые он вызывает у автора. В концентрированном виде все выражено в стихотворении «Благословенный Крым», из которого процитирую лишь четыре строки:
Крым и есть тот сад Эдема,
Созданный для нас Всевышним.
В нем вражды не давит бремя,
Из гостей никто не лишний.
Часть книги автобиографична – это и стихи, посвященные деду Сеферу Усеин-оглу, подпольщику, партизанскому связному, расстрелянному фашистами («Лежит в земле родной»), и бабушке, легендарной Зейнеб-ханым, прятавшей в дни оккупации в своем доме бежавших из плена красноармейцев и евреев, а в изгнании поддерживавшей многих беспомощных соотечественников:
Ее я представляю белолицей,
С глазами в искорках огня.
Соперники пугались озорницы,
Ведущей под уздцы коня.
……………………………
И с тех забегов хладнокровьем
Она прошла сквозь все невзгоды,
Соседям правила здоровье
И даже принимала роды.
Рядом – стихотворение «Маме», в котором поэтесса делится сокровенным – «как непросто быть той, какой я быть хотела», своей любовью «к родимой стороне», рассказывает о поисках вдохновения в творчестве классиков национальной поэзии…
Думаю, что укреплю я душу
В устремленье к Богу, в вышину.
Думаю, я словом не нарушу
Крыма голубую тишину.
О своих исторических и родовых корнях, о традициях народа и острой необходимости их сохранять Юлдуз размышляет в целом ряде философских стихотворений – от «Оглядываясь вдаль» до «Хыдырлез». Старшие поколения, выдержав тяжелейшие испытания, сохранили единство народа, его язык, культуру, обычаи. У последующих поколений, вдали от родины воспринявших многое из иного окружения, эти верность и стойкость поослабли.
Они росли от родины далеко,
В смешенье языков, в неясности судьбы,
И там, и тут им было одиноко,
Их тянет вдаль, ведь корни их слабы.
Я верю: неизбежен поворот –
Они вернутся в свой народ.
Несколько особняком стоит подборка «Фонтан памяти», в которой объединены лирические стихотворения о молодых годах поэтессы, весенних радостях любви. Они вызывают восхищение философским осмыслением времени, истории, ощущением преемственности во всем – в бытие, мифологии, творчестве, в природе.
Теперь во мне гуляет старый ветер
И стелет травы предо мной…
А утром я одна на белом свете,
Как там, в степи, прапрадед мой.
(«Весенний сон»)
Даже ветер штормовой притих.
Ветры с суши тоже присмирели,
Чтоб могли мы слушать стих,
Восторгаться юностью газели.
(«Юность газели»)
В новой книге поэтесса продолжает знакомить читателей со своими лунными циклами, пять из которых опубликованы в ее предыдущем сборнике «Серебряная соседка». В «Полной Луне» она поместила три последующих. Каждый цикл состоит, по числу дней в лунном месяце, из 29 трехстиший и двустишия, соответствующего «неполному дню». Первоначально стихотворения циклов напоминали японскую хокку, но постепенно трансформировались в строго рифмованные трехстишия, раскрывающие неожиданный образ или парадоксальную мысль. Вот два примера из цикла «Бахчисарай и весь Крым»:
СТАРОЕ КЛАДБИЩЕ
Старое кладбище женщин гаремов…
Для вдохновенья не лучшая тема.
Но пахнут могилы лавандой и кремом.
КАК ПРЕЖДЕ
Бахчисарай по-прежнему столица…
Зачем в него народ стремится?
Как прежде, хану поклониться.
В подборке «Новая юность газели», к сожалению, очень ограниченно представлены газели Юлдуз, в которых заметно прослеживается переход от классической формы и мотивов этих особенно чтимых на Востоке стихотворений к осовремененному звучанию и непривычным темам, которые она отважно вводит в поэтический строй. Характерна для понимания этой закономерной модернизации газель «Звуки старого саза»:
Взволнован старый саз. Прославивший любовь,
Он это чувство пробуждает вновь.
И сердце к сердцу плещет кровь,
Как старый саз на новый – звуки.
Так трели соловей роняет на другого
И так поэт на нас роняет слово,
Творения философа любого
Превосходящее воздействием на душу.
Но сердцу ближе звуки саза,
Они волнуют раз за разом
О трепетной любви рассказом…
О, саза старого чарующие звуки!
Перестраивает поэтесса и классические рубаи. Древние мудрости Востока звучат в них в современном ритме и сочетаются с атрибутикой нашего бытия.
Не надо мост печали разводить:
Нам долго по нему еще ходить.
Печаль – удел живущих на Земле.
С ней в мир иной придут нас проводить.
При всей современности тематики и мотивов творчество Юлдуз вытекает из достижений национальной поэзии, ее классиков, продолжает и развивает их. Всякий, даже с пристрастием оценивающий ее произведения, согласится со сказанным, прочитав включенную в книгу подборку стихотворений крымскотатарских поэтов разных времен, переведенных поэтессой на русский язык.
Красотка кареглазая,
Как я страдаю, знаешь ли?
Как болит в разлуке сердце,
Скажи, ты это знаешь ли?
Это строки из семаи Ашика Умера. Иная, классическая, форма, но интонационно они созвучны лирике Юлдуз.
Похожие ассоциации возникают и при прочтении семаи Мустафы Джевхерия «Никто о том не знает»:
Прошу пойти к ханум сказать,
Что надо б чары с меня снять,
Огонь в душе устал пылать,
А никто о том не знает.
Завершить обзор, думаю, стоит строками из перевода стихотворения «Звезда» Дженгиза Дагджи:
Светла печаль звезды. Свет будет литься,
Когда звезда угаснет навсегда.
Печаль, что в сердце сохранится,
Во тьме пребудет все года.
Эти слова можно было бы поставить эпиграфом ко всему творчеству Юлдуз, в котором соединены печаль света и грусть тени, и соединены странно – свет не обесцвечивает тень, а наоборот, добавляет ей густоты, в свою очередь тень усиливает яркость света. И так и должно случаться в поэзии.
comments powered by HyperComments