Кязим Эминов пишет портрет своего брата Исмаила
Рустем ЭМИНОВ
Мой отец художник Кязим Эминов родился в одном из живописнейших уголков Крыма, в городе Алушта, где и жил до 18 мая 1944 года. На фотографиях, которые я предлагаю вашему вниманию, Алушта довоенная. Это Алушта, целебный и чистый воздух которой впервые заполнил легкие моего отца перед первым после рождения криком, которым он зафиксировал свое появление в этом Мире. Это Алушта, по земле которой он сделал свой первый шаг и по узким извилистым улочкам которой бегал в детстве. Перед папой, как я помню из его рассказов, никогда не возникал вопрос выбора профессии. Он всегда говорил, что желание стать художником родилось вместе с ним, и на пути к осуществлению этого желания его не могли остановить никакие препятствия, на которые судьба оказалась весьма и весьма щедрой. Но справедливости ради надо признать, что случались в жизни отца и такие ситуации, когда она бывала к нему благосклонна. О некоторых эпизодах мне хотелось бы рассказать.
Случай, спасший жизнь будущего художника
Это произошло в годы гитлеровской оккупации Крыма. Испытывая непреодолимое желание рисовать, папа каждую свободную минуту посвящал своему любимому занятию. Его с самодельным этюдником можно было встретить в любом уголке Алушты. Иногда в поисках интересных мотивов он бродил по склонам Демерджи. Но чаще всего он отдавал предпочтение морским пейзажам и с особым удовольствием старался передать на бумаге различные состояния вечно живого моря. Это не могло не привлечь внимания немецких солдат. Они с любопытством наблюдали за работой мальчишки. В один из дней с папой познакомился молодой немецкий офицер, оказавшийся художником-любителем. С первого взгляда он определил природную одаренность подростка.
Кязим Эминов с братом Сейдаметом (в центре) и другом Эмином (справа), Алушта, середина 1930-х гг.
Как-то увлеченно рисующего мальчишку арестовал патруль. На свою беду, он случайно выбрал для изображения пейзаж с каким-то секретным немецким объектом. Патруль экстренно доставил папу в комендатуру, где он был обвинен в связи с партизанами и объявлен шпионом, по заданию зарисовывающим секретные объекты. Что испытал подросток тринадцати лет, когда его, засунув в рот пистолет, стали пугать расстрелом на месте, если не признает вину, — знает только он сам. И только ему одному известно, какие мысли путались в голове, когда его приговорили к расстрелу. Выведя из комендатуры, патруль повел папу, уже мысленно простившегося с жизнью, к месту казни. Но произошло чудо. Навстречу им шел тот самый немецкий офицер. По его команде патруль был развернут и возвращен в комендатуру. Неизвестно, какие доводы и доказательства в невиновности папы использовал офицер, но он сохранил жизнь будущему художнику. Как говорится: «Пути Господни неисповедимы». Пройди этот офицер в тот момент по другой улице — и не было бы у крымскотатарского народа такого славного художника Кязима Эминова, я не писал бы этот текст, а вы никогда не узнали бы об этой истории.
Не сметь даже мечтать… о выставке на Родине!
Самостоятельный творческий путь Кязима Эминова, выпускника художественного училища имени П.Бенькова, начался в 1955 году с портрета чабана – орденоносца Ризы Муждабаева. Путь этот никогда не был усыпан розами. Скорее наоборот — он был обильно покрыт терниями зависти, густота которых увеличивалась пропорционально неуклонному росту профессионального мастерства и качества холстов, выставляемых моим отцом на вернисажах. Он, конечно же, чувствовал и остро переживал такое отношение со стороны своих коллег, но в то же время осознавал, что должен в мастерстве на две головы быть выше этих «друзей», чтобы они признали его равным себе. Впрочем, в годы жизни на чужбине этот путь были вынуждены пройти многие наши соотечественники. К началу 1970-х годов у отца образовался внушительный творческий багаж. За 15 лет интенсивной работы им были созданы десятки масштабных исторических полотен, большое количество портретов и пейзажей. Значительная часть его работ пополнила собрания многих музеев Узбекистана.
Кязим Эминов с матерью Арзы, 1944 г.
В 1972 году Герой Соцтруда, в то время первый секретарь Аккурганского райкома партии Сеитмемет Таиров, с которым папа был знаком еще с пятидесятых годов, предложил ему провести выставку у себя в районе. Отец с радостью принял это предложение. Для выставки был предоставлен большой павильон в городском парке с красивым озером, и началась работа. Предстояло объездить множество музеев в Ташкенте и в разных областях республики, в собраниях которых были его картины. На эти поездки ушло более месяца. Столько же времени со всеми формальностями заняли издание каталога экспозиции, этикеток с характеристиками картин, распространение пригласительных билетов. Приглашенных насчитывалось не менее трехсот человек, большая часть которых состояла из коллег-художников. Были накрыты праздничные столы. Наконец, все организационные хлопоты позади. Наступил долгожданный день открытия. Оно прошло на самом высоком уровне. Было много красивых поздравительных речей. Звучала крымскотатарская музыка, исполнялись национальные песни и танцы. Словом, праздник удался.
Но… через два дня выставка была закрыта по той причине, что один из гостей в своей поздравительной речи осмелился пожелать, чтобы в скором времени такие выставки проводились на Родине художника — в КРЫМУ. Так какой-то сверхбдительный начальник одним росчерком пера свел на нет все усилия организаторов выставки, и даже не задумался о том, какая моральная травма наносится художнику Кязиму Эминову, а в его лице всему крымскотатарскому народу.
Триада, которая приводит к победе
Мой отец родился 24 мая 1928 года, а это значит, что свое шестнадцатилетие он встретил в одном из вагонов под стук колес состава, увозящего его вместе со всем народом в неизвестность. Детство и юность, так жестоко прерванные изгнанием, остались позади — в любимом Крыму. Папа был самым младшим из четырех сыновей дедушки Ибраима и бабушки Арзы. Старший сын Исмаил был на фронте с первых дней Финской войны, мобилизован в 1939 году. Письма от него приходили редко, и желающих послушать их всегда собиралось много, а на вопросы: от кого письмо и откуда? – соседи со знанием дела отвечали: «Арзынынъ огълу Исмаил Фелян дуньядан язгъан». Так Финляндия превращалась в «Фелян дунья». Двое других сыновей — Сеидамет и Ниязи — отбывали трудовую повинность в Куйбышеве.
Я немного отвлекся, а колеса тем временем, не зная усталости, уносят народ все дальше и дальше от Родины, от моря, от еще не успевших остыть очагов в уютных крымскотатарских домиках. Но уже в них, вмиг осиротевших, нагло и заправски орудуют мародеры. Не буду вдаваться в подробности первых тяжких лет жизни народа на чужбине. О них много рассказано. Скажу только, что, невзирая ни на какие трудности и лишения, мечта стать художником никогда не покидала моего отца. Эта мечта и привела его в Художественное училище, которое в конце 1940-х годов находилось в древнем Самарканде. На «отлично» сдав экзамены и пройдя все конкурсы, папа был зачислен на первый курс и очень успешно начал обучение. Видимо, начальные навыки, полученные еще в Крыму во время занятий в Симферопольской студии Заслуженного художника РСФСР Николая Семеновича Самокиша (1860—1944), не были забыты. Сказывалась и упорная работа над собой. Но радость от успехов была недолгой. Многие алуштинцы в изгнании попали в Бекабад. Вместе со всеми там оказалась и семья дедушки Ибраима. Комендантский режим еще не отменен. И всевидящее око заинтересовалось: каким это образом поднадзорный Кязим Эминов оказался в Самарканде, тогда как ему положено находиться в Бекабаде? И моментально все рухнуло. Последовали немедленное отчисление, несмотря на блестящую успеваемость, и приказ срочно вернуться в черту оседлости — город Бекабад. Конечно, он переживал, но не в его характере было долго предаваться унынию. Упорно работая над собой, он совершенствовал свое мастерство. Огромная воля, безграничная любовь к искусству и трудолюбие — вот триада, которая всегда приводила его к победе. Воистину, Аллах всегда помогает тем, кто, преодолевая все препятствия, упорно идет к своей цели.
Кязим Эминов (слева) во время учебы в Художественном училище им. Бенькова
В самом начале 1950-х годов Художественное училище из Самарканда было переведено в Ташкент. Не знаю, как папа в этот раз решил вопрос с комендантами, но ему удалось восстановиться в училище и продолжить обучение сразу на втором курсе. Как водится, в любом коллективе всегда есть лидер. На курсе, где начал учиться папа, таким лидером оказался Эммонуэль Колонтаров (1932—1984), будущий народный художник Узбекской ССР. Папа и Эммонуэль постоянно соревновались между собой за первенство в своей группе. В 1951 году в Ташкент прибыли педагоги художественных вузов Москвы и Ленинграда с целью отбора талантливых студентов с периферии для продолжения обучения в центральных художественных вузах. В числе отобранных оказались и папа с Эммонуэлем, но радость папы продолжалась недолго. Обратив внимание на национальную принадлежность, комиссия вычеркнула его из списка. Ах, эта пятая графа! Скольким моим соотечественникам она не дала встать в полный рост и реализоваться в полной мере! Для папы этот отказ стал новым потрясением, но, по словам мамы, он, стиснув кулаки, проговорил: «Ничего, я сам сделаю из себя ХУДОЖНИКА!» И сделал!
«Вот когда мы вернемся в Крым…»
Ташкент. Начало 1950-х годов. Дождливое осеннее утро. Я уже не сплю, но еще полностью не проснулся. До моего, пока еще затуманенного сознания доносятся звуки капающей воды. Тональность у этих звуков самая разная. От тонких высоких до басовитых низких. Несколько капель холодной воды, упавших на мое лицо, окончательно прогнали остатки моего детского сна. Сон исчез, а звуки капающей воды остались, и мне, наконец, стало понятно их происхождение. На земляному полу небольшой комнатки, которую мы арендовали в те годы, повсюду были расставлены различные емкости — от кастрюль до тарелок и чашек. В эти емкости собиралась дождевая вода, обильно сочившаяся с потолка насквозь промокшей саманной крыши. Тусклый свет из маленького окна едва освещает средних размеров картину, возле которой два человека негромко о чем-то разговаривают.
Дипломная работа
Больше говорит тот, что постарше, — это Чингиз Габдурахманович Ахмаров (1912—1995), народный художник УзССР. Второй, помоложе, — мой отец, выпускник художественного училища имени П. Бенькова, будущий заслуженный деятель искусств Уз ССР Кязим Эминов. Он внимательно слушает говорящего, изредка вступая в диалог. Предмет обсуждения – картина, дипломная работа Кязима Эминова «Ремонтные работы на железной дороге». Чингиз Габдурахманович является куратором этой работы. Обсуждение закончено. На самодельном столе гроздь винограда, чайник, две пиалы и лепешка. Я слышу смущенный голос отца: «Извините, учитель, пока могу предложить только это. Но придет время, и в Крыму мы сможем угостить Вас самыми лучшими блюдами нашей национальной кухни».
У моего отца всегда была уверенность, что наш народ рано или поздно обязательно вернется на Родину. Самым частым его изречением было: «Вот когда мы вернемся в Крым…»
Аллагъа шукур (Хвала Всевышнему), народ, пусть и не весь, но вернулся..
А самому отцу, художнику Кязиму Эминову, — не пришлось…
comments powered by HyperComments