Ренат Ибрагимов
Надир БЕКИРОВ, специально для «ГК»
Поздней осенью 1989 года в одной из телепрограмм «Время», ежедневно шедшей по всему СССР, в последней, заключительной части, посвященной обычно культурным событиям, неожиданно для всех мелькнул буквально несколькосекундный сюжет о концерте единственного тогда крымскотатарского ансамбля «Хайтарма» в Москве. Я, как и многие, увидел его полуслучайно, но, разумеется, обратил на него внимание. Буквально тут же мы стали обсуждать это с моими друзьями и знакомыми. Впечатление по тем временам было яркое, но единичное. Однако через пару месяцев, не могу уже вспомнить откуда, мы вдруг узнали, что Ренат Ибрагимов в предстоящем феврале организовывает серию концертов, посвященных Рамазан-байраму. И, оказывается, он также увидел этот микросюжет и пригласил «Хайтарму»! По тем временам это было внове: не государство, а частное лицо выступает продюсером и организатором, да еще такого, чего в истории Татарстана никогда не было! Переговорив между собой, пришли к выводу, что это здорово, но надо бы, пользуясь неожиданно появившимся шансом, показать «Хайтарму» не только на этом концерте, но везде, где только можно. Второго такого случая могло и не быть.
В Казани в это время проживало около 30—40 крымских татар, многие из которых занимали довольно видное положение среди местной интеллигенции, преподавали в школах, институтах и университете, работали в потребкооперации, научных учреждениях, учились в университете, ректором Казанской консерватории был известный музыкант-органист Рубин Абдуллин, мама которого — Саре Нури, была родом из-под Ялты, возглавляла кафедру в Казанском финансово-экономическом институте и в свое время помогла поступить и выучиться детям нашего национального героя Мусы Мамута.
Надо отметить, что конец 1980-х это было временем подъема национального движения и национального духа в Татарстане. Люди стали активными, участвовали в массовых мероприятиях, которые в советские времена и представить было немыслимо: митинги, демонстрации, собрания, полемика в газетах и публичных дискуссиях. Мы были уверены, что появление крымскотатарского ансамбля может стать настоящим культурным взрывом в умах и сердцах людей Татарстана.
Как-то, без интернета и справочников, выяснили адрес фирмы Рената-эфенди «Сафар» (официально — Татарского творческого центра), который удивительным образом оказался в полукилометре от нашего общежития. Пошли на поиски с моим другом Исмаилом Сулеймановым, учившимся на юрфаке.
Нашли. Пришли. Сидят два сотрудника, как сейчас сказали бы, менеджера. Одна – симпатичная женщина чуть старше нас. Рассказали, что мы крымские татары, что очень благодарны за приглашение «Хайтармы», но что мы хотим, помимо их официальных концертов, организовать еще дополнительные гастроли нашего ансамбля по Татарстану. Денег не надо, нужно только согласие, все заработки, если они будут, фирме и артистам. Все расходы и «напряги» берем на себя. Ну, просто представьте, что кто-нибудь что-то такое сказал бы в нынешние времена.
Нам тогда было менее 30, одеты мы были совсем не в солидные костюмы, и посмотрели на нас, мягко говоря, с нескрываемым недоверием. Никто не воспринимал серьезность наших слов и намерений, особенно, когда мы ответили, что не чиновники и не бизнесмены, а просто студент и начинающий преподаватель. Стали уже опасаться — ничего не получится. И, на тебе, в офис – полуподвальную квартиру – заходит Ренат Ибрагимов. Ему, сначала подчиненные, потом мы пересказываем наши «великие» планы. Чуть подумав, он сказал:
— Ребята! В Казани все концертные площадки расписаны на месяцы вперед! Где вы собираетесь это все сделать?
— Ренат-абый! Только разрешите и дайте ваши билеты! (В те времена без официальных билетов это было невозможно.) Все найдем, доложим, и ваши контролеры будут сидеть на концерте, все увидят сами!
— А размещать?
— В наши дни – мы (хотя тогда еще и представления не имели, как с этим справимся).
Он кивнул:
— Хорошо! Дайте им билеты! Только сообщите, где и когда.
— Да конечно же!
Сейчас могу сказать — вот это доверие! А тогда решили – лиха беда начало! Вперед!
В этот момент, кроме нас и него, никто в Татарстане и не подозревал, что начинаются межреспубликанские гастроли нашего ансамбля. Не знала об этом и «Хайтарма». До ее приезда оставалась где-то неделя.
Уже вечером того же дня в квартире, где жили несколько наших девочек-студенток, состоялось первое оперативное совещание: кто, что и когда делает. Наметили, кто куда идет с билетами. Кто-то получил задание шить и писать транспарант, стали собирать по знакомым посуду, термосы и чашки, созвонились с нашими друзьями — азербайджанской общиной, нужны были цветы и музыканты. Ближайшие дни прошли в беготне по Казани: университет, Академия наук, институты, Союзы композиторов и писателей, все газеты, журналы, телевидение и радио, национальные организации, обком партии и обком комсомола (почему нет? там тоже люди, в том числе и неплохие). Билеты, афиши, рассказы о предстоящих концертах, звонки в другие города и даже республики.
До этого мы попросили встречу у ректора консерватории, он согласился встретиться на следующий день. Рубин-ага принял нас благожелательно. Когда мы попросили его в качестве исключения провести концерт в Актовом зале консерватории (площадь Свободы, Ирек майданы, самый-самый центр города, рядом с оперным театром и тогдашним обкомом, нынешним зданием Правительства Татарстана), поскольку других возможностей нет, он нисколько не колебался, спросил только, когда. «Приходите, все будет готово». Надо сказать, что он несколько нарушил свои же правила, в академических залах с фольклором и танцами не выступают, но никто об этом потом не пожалел.
Сразу после известия о приезде «Хайтармы» я позвонил своему другу Фариду Каникову, после аспирантуры он работал в социологическом отделе КАМАЗа. Объяснил, кто приезжает, и спросил, можно ли что-то сделать. На следующий день его ответ был: поговорил со своими, когда приедут — дай знать.
Билеты продавались с рук, и только небольшая часть была в кассах, притом они разлетались, в течение дня их просто не осталось. С азербайджанцами мы решили три вопроса: во-первых, они захотели и действительно пришли на концерт человек сорок, во-вторых, опять-таки с разрешения ректора, их соотечественник принес в фойе несколько ведер цветов, на случай, если публике понадобятся (что, вообще-то, не практикуется, типа, дурной тон продавать в академическом заведении), в-третьих, хотя у нас и был свой любительский ансамбль «Къысмет», о котором я писал в других статьях, случилось так, что два наших основных музыканта — баян и скрипка — в тот момент отсутствовали. Посидев один вечер с их аккордеонистом, выучили с ним несколько крымскотатарских мелодий, главное – марш Тимура, которым у нас встречают гостей на свадьбах.
Февзи Билялов — любимец публики
Накануне прилета «Хайтармы», вечером на квартире подводили итоги: чашки, термосы, подносы – есть, кофе и сахар — да, завтра рано утром, музыка – готова, билеты – розданы, журналисты — в теме, люди в других городах и Марийской республике – ждут. Никому не опаздывать! Чтобы успеть в аэропорт, вставать не позже 5 утра!
Казанский аэропорт был довольно-таки заполнен людьми, в зале ожидания увидели старых знакомых из фирмы, доложились о билетах и концерте. В те времена о прибытии самолетов сообщали через репродукторы, но прилетавших было много из разных мест. Объявляют Ташкент. Ну где же они?! Как узнаем? Лично-то не знакомы. А! Вот! Вот! Наши, наши лица. Как узнали? Да кто ж объяснит? Свои же! Крымскотатарские!
Напротив выхода для пассажиров первыми стоят девушки, в руках подносы с уже разлитым дымящимся кофе, за ними несколько наших поднимают транспарант с надписью «Хош кельдинъиз, ватандашлар!». Я беру в руки даре, аккордеонист растягивает меха…
Надо было видеть лица выходящих артистов: сначала недоумение и даже растерянность – кто-то перегородил им выход. Заминка, начинают всматриваться и вслушиваться. Да, стоп, что это? Приветственный марш? Подождите… а кто не дает выйти? Девочки с кофе? Поднимают глаза: «Ватандашлар»?! Да вы что? А после марша? Да это ж ХАЙТАРМА?! Да кто тут «Хайтарма»: мы или они, встречающие, невесть откуда взявшиеся крымские татары? Селям алейкум! Селям алейкум! И в ответ хором: Алейкум селям! А дальше уже прямо с ходу все в танец: и те, и эти. Надо отдать должное Февзи-ага. Дав нам поиграть, потанцевать и всем напиться кофе, он обратился к артистам:
— Балалар! Корсетеик!
Солист Мунир Аблаев
И вот уже наши аккордеон и даре в мастерских руках (кстати, даре взял Мунир Аблаев, и как играл! Я до концерта так и думал, что он дареджи). Вот сбежался весь зал, включая милицию, которая хлопала в такт и притопывала ногами. Все, кому не надо было срочно на посадку, собрались посмотреть, сначала на «что происходит?», а потом на небывалый в тех краях концерт. Шло это с полчаса. Фирма, видно было по глазам, успокоилась — да, не зря связались.
Уже в автобусе познакомились, рассказали о планах, и о том, что через пару дней сольный концерт ансамбля в центре Казани. Сав болсынлар! Никто не сказал «нет». Наоборот, да мы готовы! Куда надо, туда и поедем!
Песни Дилявера Османова воспринимались на ура
Основным местом праздничного концерта был казанский Дворец спорта, вмещавший тысячи зрителей. В общем концерте, в котором принимали участие татарские коллективы едва ли не из всех частей СССР (астраханские татары, уфимские, горьковские, пермские и много-много других, не говоря уже об артистах из Татарстана), и шел он 4—5 часов, сначала «Хайтарме» выделили 2 номера, песня и танец. Прошу прощения, но мы устроили заговор с Февзи-ага: 4—5 номеров, в зависимости от реакции зрителей. Просто не уходить со сцены. Был риск рассердить и организаторов и остальных. Но вместо этого на следующий день по коридорам университета не ходили, а летали разговоры:
— Были вчера на концерте во Дворце спорта, к концу уже немножко устали. А тут объявляют как-то… слово трудное… короче, крымские татары. Уж и не знали, чего ждать. А они такое выдали! Да никогда в жизни не видели, я и не думала, что такое возможно! Музыка – совсем другая. Танцы! Не-е, не объяснишь! Не-е, непохоже. Обязательно сходите, да, еще две недели! Никогда такого не видели!..
Короче, Ренат-абый и «Сафар» и нас, и их простили. Начиная со второго концерта, наши выступали 45 минут и, если очень просили, даже на бис.
Раиф Алиев
Концерт в Актовом зале был назначен на третий день гастролей. К этому времени уже были восторженные отзывы в газетах и репортажи по радио. Зал набился полный. Пришла вся культурная элита Татарстана и, уж точно, Казани: ученые, профессора и преподаватели, артисты, музыканты, писатели, поэты, студенты консерватории, университета и всех вузов, артисты и режиссеры театров, активисты, журналисты практически всех популярных и русскоязычных и татарских изданий, невозможно всех учесть. Концерт шел более двух часов с перерывом. В перерыве практически вся публика выбежала в поиске цветов, вот тут наш цветочник увидел, как его товар сметают с прилавка. А после второго отделения, когда исполнили попурри из народных танцев, в котором был и азербайджанский, он просто сам собрал огромный букет, вынес на сцену и раздал всем, до кого достал.
Это было больше, чем концерт, и для зрителей, и для артистов.
Знаменитый казанский мастер Рифхат Якупов сделал несколько фотографий, которые передают не просто сценки из жизни, а ту невыразимую словами атмосферу праздника дружбы и сердечного единения между крымскими и казанскими татарами, причем для обеих сторон. Он и впоследствии в своих работах, в том числе уже и после его переезда в Крым, в Кутлак, продолжал интереснейшую фотопись крымскотатарской жизни во всех ее радостях и печалях, и продолжает делать это по сей день.
«Агъыр ава»
Я сам первый раз смотрел полный концерт «Хайтармы». Каждый номер встречали овациями, часто аплодировали стоя, пытались подпевать. Да, все было внове для большинства, но не было ни чужим, ни безразличным. Наоборот! Все было свое и близкое, которого хотелось еще и еще.
Вечер после концерта тоже был примечательным. В этот день для наших не была забронирована гостиница. За несколько дней до этого комендант нашего общежития – татарин из Узбекистана — договорился с администрацией студгородка, выделили большой зал на первом этаже, расставили раскладушки, застелили постель, общежитский буфет собрал комплекты ужина на весь ансамбль, задержавшись на работе на два часа. В тесноте, но не в претензии… Никто из «Хайтармы» не сказал: да как так, мы тут фурор производим, а нас на раскладушки. Нет, все оживленно обсуждали прошедший день и впечатления от встречи со зрителями. Людей постарше расселили по нашим комнатам, мы же, местные, собрались в одной и спали на полу, чтобы старшим было покомфортнее. Я до сих пор горжусь, что в моей комнате оставались Урие Керменчикли и Мемет Арсланов.
К этому времени откликнулся КАМАЗ, «Хайтарму» на камазовском автобусе увезли на базу отдыха под Набережными Челнами. Жили они на ней одновременно с Государственным ансамблем песни и танца Татарстана, артисты много общались между собой, учились танцам и песням друг у друга, присматривались к костюмам, прислушивались к музыке, проводили общие джем-сейшн. «Хайтарма» каждый день давала концерты в одном из городов или поселков на востоке. После того как заходили зрители с билетами, запускали всех, люди выстаивали концерты в проходах вплоть до самой сцены. Зрители скандировали: «Родину крымским татарам!». Дарили подарки, сувениры, книги, угощали домашними татарскими сладостями.
Цветы Г. Бекировой от восторженной публики
Сразу после концерта в Альметьевске поэтесса и учитель, едва дойдя до дома, написала стихотворение.
В Казани, после возвращения, кто только не встречался с нашими. И Союз композиторов, и писатели, сняли концерт на республиканском телевидении, номера и интервью на радио. Один день мы договорились о поездке в Волжск, помогали нам в этом Джеппар Аблязов и Энвер Ламповщиков, наши активисты оттуда. Волжск – марийский город на границе с Татарстаном, в то время там жили около 500 семей крымских татар, попавших туда при депортации. Городской Дом культуры был переполнен под завязку нашими соотечественниками разного возраста, от малышей до 80-летних стариков. Для некоторых это был не только первый в их жизни концерт «Хайтармы», но и просто первый в жизни крымскотатарский концерт. Я смотрел из-за кулис, приехав туда вместе с артистами на автобусе, предоставленном опять-таки фирмой Рената-абыя.
Первое знакомство татар с крымскотатарской культурой
Передать, что происходило, не смогу, нет таких слов в человеческом языке. Мы знаем, наши артисты в конце своего концерта чаще всего играют хайтарму для зрителей – пусть танцуют все, кто хочет. Но там это был уже не танец. Артисты спустились в зал — танцор, не танцор — неважно. Смешались с теми, кто за минуту до этого были зрителями. Стены, крыша, город, стоящий в лесу среди сосен, исчезли. Люди танцевали и видели Крым, слышали Крым, дышали Крымом. Остановиться, кажется, было невозможно. Но все же чудо кончилось. Однако не совсем — большинство крымских татар из Волжска сейчас в Крыму, с детьми и внуками, родившимися уже здесь. Первых я увидел на самовозврате в Кореизе осенью того же года.
Все эти события сочетались с тем, что «Хайтарма» умудрялась по графику приезжать в Казань и успешно выступала во всех концертах, организованных к Рамазану около двух недель. Никто не подвел Рената Ибрагимова.
Уже в августе того года я вернулся в Крым. Рената-абыя видел только иногда по телевизору, позже интернету. 14 мая этого года узнал, что его неожиданно не стало.
Мекяны дженнет болсын!
Фотографии предоставлены Рифхатом Якуповым
Ленияр Якубова, ветеран ансамбля «Хайтарма»:
Развернувшаяся «Перестройка» в СССР открыла новые возможности для развития национальных культур. Тот период для крымских татар был ознаменован новым национальным подъемом, с их имени сползала пелена лжи. Ансамбль «Хайтарма» стал чаще гастролировать и получать приглашения от регионов, куда их раньше не допускали. Мой муж, народный артист Узбекистана Февзи Билялов, однажды вернувшись из Москвы, вдохновленный поездкой на форум театральных деятелей, сообщил, что встретился там с татарским поэтом Ахметом Саттаром, который сообщил о намерениях Казани пригласить «Хайтарму» на праздник Рамазан-байрам.
Когда были утрясены все вопросы, ансамбль вылетел в Казань. В аэропорту была организована незабываемая встреча. Нам было уделено огромное внимание, была организована встреча с лидерами татарского национального движения, которые способствовали успешному проведению концертов. Зрители просили вести программу на крымскотатарском языке и после первых же слов замечали, что переводчик им не нужен. Когда я прочла стихотворение «Татарлыгъым», мне преподнесли огромный букет цветов. С восторгом воспринимали татарскую песню «Янгыз агач» в исполнении Февзи Билялова. Никого не оставляла равнодушным песня «Гузель Къырым». В Казани, когда Февзи исполнил ее первый куплет, на сцену поднялась девушка с цветами, и подарив их Февзи, продолжила песню, третий куплет они пели вместе. Это была журналистка Флюра Низамова. Трудно все словами описать, происходившее нужно было видеть.
«Хайтарму» в Татарстане прозвали «огненными». Нас приглашали на предприятия, проходили встречи с интеллигенцией. Дома у писателя Р. Батуллы оказался гость из Польши по фамилии Мисхорский. Когда хозяйка дома подала кобете, он заметил, что у них похожее блюдо готовят, но из тыквы, сворачивая раскатанный лист теста. Я ему заметила, что его фамилия, по-видимому, происходит от населенного пункта Мисхор, который находится на Южном берегу Крыма. Ваши предки с полуострова, а названное вами блюдо — «сарыкъ бурма». Он преподнес нам в дар Коран, изданный в Польше.
Живое общение, посещение нами площадей с митингующими вызывали огромные симпатии к крымским татарам. А в Набережных Челнах в переполненном концертном зале молодежь развернула лозунг «Кырымтатар туганнарыбызга — азатлык».
Наиль Салихов:
Мне в жизни не раз приходилось иметь дело с крымскими татарами, и все мои отзывы о них только положительные.
В 1981 году я из Татарстана приехал в Узбекистан, чтобы проведать своего брата, получившего ранения в Афганистане. В Чирчике у молодой девушки поинтересовался, как добраться до необходимого госпиталя. Она подробно объяснила, за что я ей был безмерно благодарен. Она оказалась крымской татаркой.
Много лет спустя в Набережные Челны с концертами приехал ансамбль «Хайтарма». Выступление артистов в красивых национальных костюмах, искрометные танцы оставили неизгладимые впечатления. Зрители долго не расходились, и после концерта происходило живое общение.
Мне близка боль крымских татар, и я старался их всегда поддерживать.
Медине Кокиева:
В Казань я приехала получать образование из Ташкентской области. Сообщение о гастролях в Татарстане ансамбля «Хайтарма» меня очень обрадовало. Ранним утром вместе с подружками поехали в аэропорт, где присоединились к группе наших земляков, встречающих артистов. В зале ожидания толпилось много людей. Наконец-то объявили, что самолет приземлился, и все наше внимание было приковано ко входу. В потоке прибывших высматривали артистов. Потом зазвучала крымскотатарская музыка — Надир Бекиров на даре отстукивал 7/8. Вначале артисты выглядели растерянно, не понимали, где они вообще очутились и что происходит. А потом изумление сменилось пониманием, что так их встречают — цветами и музыкой. Сюрприз получился! И кто-то из них сказал: «Обычно играем, выступаем, поем мы, а тут – все наоборот».
Артистов расселили в разных помещениях. Мы пригласили к себе одну девушку-скрипачку. Она была чуть старше нас, уже закончила музыкальное училище и теперь работала в коллективе. Вечер был долгим, мы не давали нашей гостье спать. Ведь нам все было интересно, расспрашивали о коллективе, об их гастрольной жизни. На концерт мы отправились вместе с ней. Наверное, впервые я оказалась по ту сторону сцены, вместе с артистами. Это был большой хореографический класс — помещение, где танцоры готовились к выступлениям. Надевали костюмы, разминались, пили чай. Рабочая привычная атмосфера, ведь это — самое интересное! Совсем близко можно было увидеть наших звезд: музыкантов, певцов, танцоров. Была там и дочь ведущего танцора Мунира Аблаева, малышке было 4—5 лет.
Еще мне запомнился руководитель ансамбля Февзи Билялов. Прежде я видела его только на экране телевизора. Передачи-концерты были редкостью и большим событием. Слушала его песни на проигрывателе. Я застала те времена, когда под шуршание и скрип вращалась волшебная пластинка. И потом еще видела Февзи Билялова в своем родном селе, в толпе людей, на похоронах, рядом с овдовевшим мужчиной — моим односельчанином. Он по-настоящему народный артист.
На концерте звучали песни в исполнении солистов — Рустема Меметова, Гулизар Бекировой, Урие Керменчикли, Дилявера Османова. Джемиле Османова исполнила танец «Тым-тым». В заключение вечера Февзи Билялов исполнил песню «Гузель Къырым». На бис к нему на сцену поднялась Флюра Низамова, и они спели дуэтом. Эта песня одновременно звучала на двух языках: на крымскотатарском, а Флюра спела на татарском. Для зрителей текст песни становился более понятным.
Празднование Рамазана проходило в спорткомплексе. Зал был переполнен. Впервые празднование этого большого праздника я увидела там, в Казани. Выступали все звезды татарской эстрады. И на этом концерте «Хайтарма» представила культуру крымских татар. Зрители удивлялись сочетанию костюмов, напоминавших костюмы народов Кавказа, и непривычной на слух музыки. «Кто это такие, и откуда они взялись?». Благодаря выступлению ансамбля «Хайтарма», тысячи людей познакомились с нашими песнями, музыкой и танцами.
Фарид Каников:
Прежде чем сказать об ансамбле «Хайтарма», я хотел бы несколько слов сказать о событиях, которые к началу 1990 года складывалась на КамАЗе и, в частности, в Набережных Челнах. Предприятие было на подъеме и выпускало в год более 100000 грузовых автомобилей. Машиностроительный гигант имел все необходимые ресурсы для проведения эффективно социальной и культурной политики. В тот период в Набережных Челнах набирало силу татарское национальное движение, которое активно выступало за открытие национальных школ, развитие родного языка и культуры. Такую позицию разделяло и официальное руководство Татарстана. Складывалась благоприятная ситуация для организации концертов ансамбля «Хайтарма». По этому поводу ко мне обратился мой товарищ по аспирантуре Надир Бекиров. Будучи начальником Бюро социального развития на Литейном заводе КамАЗа, я обратился с данной просьбой в местный профком, где нашел понимание, далее решение уже принимал центральный профком КамАЗа. После согласований, председатель профкома Гумер Нуретдинов выразил готовность встретить гостей.
Артистов разместили в хорошо отапливаемых и уютных корпусах пионерского лагеря (зимой — Дом отдыха КамАЗа) в Боровецком лесу. Это примерно в 3-х километрах от города на берегу Камы. Я с женой Гульсариёй по приглашению Февзи Билялова посетил концерт. Были впечатлены, а звучание скрипок, восточные мотивы помню до сих пор. Прощались с артистами «Хайтармы» уже как со старыми друзьями.
Дилявер Османов, певец:
Мне в жизни пришлось много гастролировать, бывать в разных странах, ощущать гостеприимство их народов, поэтому поездки в Татарстан воспринимаю с особой теплотой, они оставили в моей памяти неизгладимые впечатления. Гастроли в Казани в составе ансамбля «Хайтарма» стали уже историей. Сегодня многие участники тех концертов ушли из жизни. Вспоминая прошлое, хочется говорить исключительно в теплых тонах. Разве можно позабыть передвижение в татарских деревнях по деревянным настилам на дорогах, чего никогда не встречали в Узбекистане. Посетив одну из редакций газет, увидели на стене фотохронику из Крыма, где в Судаке готовились совершить акт самосожжения в знак протеста против сноса строящегося крымскотатарского поселения. Когда исполнял «Ногъай бейитлери», из зала неслось «кыпчаклар кильделяр». А казанская интеллигенция находилась под огромным впечатлением.
comments powered by HyperComments