Сафтер Нагаев, Аблязиз Велиев, Айдер Осман, Урие Эдемова, Веляде Асанова, Венера Бекирова,
Сервер Селим, Шевкет Асанов. Ташкент, 1985 г.
Айдер Осман – журналист, общественный деятель, переводчик, член правления Союза писателей Узбекистана, с 1985 по 1997 годы — главный редактор крымскотатарского журнала «Йылдыз». Его талантливому перу принадлежит ряд сборников рассказов, очерков и повестей, среди которых: «Эмдженъденъ селям» («Привет от дяди», 1972), «Танъыш козьлер» («Знакомые глаза», 1975), «Йыллар ве достлар» («Годы и друзья», 1981), «Осюв басамакълары» («Ступени роста», 1984), «Тутушув» («Схватка», 1988) и другие.
Это ему с горсткой единомышленников, несмотря на все невзгоды, удалось в начале 1990-х перевезти из Ташкента в Симферополь журнал «Йылдыз». Благодаря таким, как он, звезда надежды вновь засияла над родной землей. Рассказать о своем знакомстве с Айдером Османом, годах сотрудничества, теплой дружбы и тяжелого возвращения на родину мы попросили председателя Союза крымскотатарских писателей Урие ЭДЕМОВУ. Признаться, это был удивительно интересный и эмоциональный рассказ, заставивший по-новому взглянуть на жизнь и творчество талантливого мастера пера.
Красной розой их дружба цвела…
— Я очень хорошо помню тот весенний день нашего первого знакомства. Это было в мае 1965 года. Я только устроилась младшим сотрудником в газету «Ленин байрагъы» и вот уже который час билась над переводом очередной статьи. Юсуф Болат, заведовавший отделом, и старший сотрудник Черкез Али куда-то вышли из кабинета, а я, макая перо в чернильницу, что-то пишу, зачеркиваю, пытаясь подобрать из своего, еще недостаточно богатого литературными оборотами, багажа более подходящие слова. Я настолько была занята этим процессом, что даже не заметила, как кто-то вошел в кабинет. «Ишлер къолай олсун», — вдруг раздался приятный вкрадчивый голос. Я подняла голову и увидела интеллигентного, среднего роста, с лукаво искрящимися глазами молодого незнакомца. Я поблагодарила его и представилась:
— Урие Эдемова.
— Демек, Сиз «Къырмызы гуль»нинъ муэллифи оласынъыз! (Значит, вы автор рассказа «Къырмызы гуль» («Красная роза»). — Это был мой первый рассказ, опубликованный в «Ленин байрагъы», очень трогательный и вызвавший много откликов в сердцах соотечественников. — Мен даа икяе муэллифи дегилим. Журналистим. Мында сизлернен берабер чалышаджагъым. (Я еще не автор рассказов. Журналист. Буду здесь с вами работать.) Я Вас представлял солидной женщиной в годах, а Вы совсем юная, как Фериде из романа Решата Гюнтекина «Королек – птичка певчая», — смеясь, глядя на мои перепачканные чернилами руки и лицо, он протянул мне белоснежный носовой платок. – Мы ровесники, но я январский, немного постарше Вас, значит для Вас Айдером-ага буду.
Вот так, непринужденно, весело, состоялось наше знакомство. Попрощавшись, он вышел, оставив меня с удивительно приятным чувством гордости от ощущения того, с какими интересными людьми мне предстояло работать.
Творческая интеллигенция, Ташкент,1988 г.
Под Ленинским знаменем
Так начался наш период работы в газете «Ленин байрагъы» — печатном органе ЦК Компартии Узбекской ССР. Газета выходила три раза в неделю, тиражом более 20 тысяч экземпляров. Нужно сказать, в те годы был сформирован неплохой коллектив: Рефат Ахтемов, из Москвы, окончив Литературный институт, приехали Эмиль Амит и Эрвин Умеров, вскоре в редакцию пришел Билял Мамбет, из армии вернулся Сафтер Нагаев. Заведующим отделом литературы и искусства был Юсуф Болат — в жизни юморист и балагур, но в работе строг и требователен, как к себе, так и к другим. Если печатал текст, то работал за десятерых. Так строчил на печатной машинке, что мы его, шутя, сравнивали с Анкой-пулеметчицей. Заместитель редактора Шамиль Алядин курировал нашу работу, творчески опекал. Ответственный секретарь Абдулла Дерменджи строго следил за количеством сданных в день строк. Его любимой присказкой была справедливая фраза: «Я бу зенаатны кутьмели, я бу диярдан кетмели!» (Либо соблюдай правила профессии, либо уходи). Было тяжело в день сдавать 150 строк, это три печатных листа статьи, рассказа или очерка. А у нас не хватает знаний в литературном крымскотатарском языке, в творческих муках рождались первые статьи. К концу рабочего дня каждый должен был сдать свою работу Юсуфу Болату и Абдулле Дерменджи. Иначе попадешься на крючок Абдулле Дерменджи, а он спуску не даст, отругает на чем свет стоит. Но главный редактор Абселям Ислямов нас, молодых, в обиду не давал. Он всегда Абдулле-ага говорил, что у молодых есть главная сила – знания, образование: «Бизлер къокъав эдик (Мы были малограмотными), а они университеты окончили, им просто знаний родного языка не хватает. Вот увидишь, как они еще писать будут». И нас этими словами всегда вдохновлял и подбадривал. Помню, как особо отличился Айдер Осман, он среди нас был уже с каким-никаким, но опытом. После сельской семилетней школы он окончил Маргиланский педагогический техникум, преподавал узбекскую литературу в школе. В годы службы в армии (1957-1960) окончил спецкурс по журналистике, писал статьи в газете войсковой части. Будучи студентом журфака ТашГУ проходил практику в газете. И вот как-то в подвале газетной полосы вышла большая статья Айдера Османа «Дагълар этегинде» («У подножия гор»). Юсуф-ага и Абдулла-ага хвалили эту публикацию, стиль, язык и глубокое знание автором сельскохозяйственной тематики. А Абселям-ага, сквозь сползшие на нос очки, гордо улыбаясь сказал: «Я же вам говорил, молодежь еще себя проявит!».
Айдер Осман активно участвовал в общественной жизни. Был уважаемым, но при этом очень простым в общении человеком, абсолютно бесконфликтным, искренним, глубоко чувствовавшим чужую боль и всегда, чем мог, старался помочь. Он много знал, многое понимал, но никогда не проявлял высокомерия, умел слушать и уважать чужое мнение.
Когда заведующий отделом Сейтасан Измайлов вышел на пенсию, на его место был назначен Айдер Осман.
Взошла его Звезда
В 1979 году Айдер Осман был переведен ответственным секретарем в журнал «Йылдыз», а я уже к тому времени работала редактором отдела крымскотатарской литературы и искусства при издательстве им. Гафура Гуляма. Мы не прерывали дружеских отношений, всегда очень тесно общались, выезжали семьями на маевки, советовались и поддерживали друг друга в быту и в творчестве.
Шел 1991 год. В крымскотатарской среде веяло ветром перемен, счастливого возвращения на родину. Уже успешно переехала в Крым редакция газеты «Ленин байрагъы». Айдер Осман, с 1985 года возглавивший журнал «Йылдыз», и я, заведующая отделом крымскотатарской художественной литературы и искусства, надеялись оформить переезд вверенных нам организаций официальным переводом. Айдер вращался в партийных кругах, знал, к кому можно было обратиться с такой просьбой. В назначенный день мы с ним пошли на прием в ЦК к высокопоставленному чиновнику. Тот, внимательно выслушав, отправил нас паковать вещи и мебель, готовить контейнер, обещал оплатить расходы и дорогу. Через три дня мы, как и было оговорено, пришли за соответствующими документами. Но в том кабинете сидел уже совсем другой человек, и наша беседа приобрела совсем иной тон. «А-а, это те самые люди, которые решили бросить свой народ и сбежать?!» Мы пытались объяснить, что народ возвращается на родину, что редакция газеты «Ленин байрагъы» уже в Крыму, но безрезультатно. «Подождите меня здесь», — безапелляционно сказал он, выходя из кабинета. Почувствовав неладное и безнадежность нашей ситуации, я шепнула Айдеру: «Полундра!», и мы просто-напросто сбежали из злополучного кабинета. Отправили контейнер, а на утро уже были в аэропорту. Тут проверка багажа, с нами летели двое детей Айше Кокиевой, у них за плечами рюкзаки, у Айдера чемодан жена крепко зашила. Что делать? Если вспорят, уже чемодан не закроется. Айдер Осман стоит в растерянности. Подхожу к проверяющему, говорю чисто по-узбекски: «Укажон (братишка), что вы там хотите найти? Крымские татары из Узбекистана ничего чужого не везут. В этих рюкзаках кроме книг и детских вещей ничего нет!» Парень внимательно посмотрел мне в лицо, потом таможенник смилостивился: «Проходите, проходите…». Айдер потом, удивленно вскинув брови, спросил: «Урие, сен онъа не айттынъ? Дуа окъудынъмы?! (Урие, что ты ему сказала? Молитву прочитала что-ли?!)». Такое вот было возвращение на родину. В Симферополе, в гостинице военкомата, нас встретил Нузет Умеров, а Совмин своим постановлением предписывал обеспечить приехавших сотрудников «Ленин байрагъы», «Йылдыз» и отдела крымскотатарской художественной литературы временным жильем.
Первые годы на родине
В 1992 году возвращающаяся в Крым интеллигенция была вынуждена влачить полунищенское существование. Сначала нам всем, сотрудникам журнала «Йылдыз», газеты «Янъы дюнья» и моего отдела, выделили комнаты военкомата на ул.Киевской, где мы жили большой семьей, и которые периодически, во время призыва, нужно было освобождать, позже переехали в большой, плохо отапливаемый дом, с удобствами во дворе, на улице Севастопольской. В одной из больших комнат второго этажа разместились я и моя младшая дочь, сотрудница журнала «Йылдыз» Медиха, во второй — корректор Зейнеб и бухгалтер Ульвие. Айдер Османов занял комнату на первом этаже, уже тогда ему было сложно ходить по лестнице. Тяжелое было время, в доме очень холодно. Помню, как Айдер все время сидел у батареи, которая едва грела. А ведь он уже немолодой, в Узбекистане перенес инфаркт. Здесь, конечно, хозяйская часть легла на женские плечи: готовили, стирали, убирали сообща. К этому времени и мое здоровье было подорвано тремя операциями на почки. В эти годы очень помогал Нузет Умеров, он иногда к нам приходил и так лихо и быстро, словно матрос на палубе, драил полы в комнатах на двух этажах.
Дочь спала на старой раскладушке, подставив под провисающую ткань стопки с книгами, благо этого богатства у нас было предостаточно, и еще смеялась, что у нее ортопедическая кровать. Часто, просыпаясь по ночам, я замечала свет в комнате у Айдера. Спущусь, постучусь, а он едва говорить может. Грудь сдавливает, дышать нечем. Быстро кипячу шприцы, делаю укол, я ведь в свое время медицинский техникум окончила, до поступления в университет на факультет журналистики работала фельдшером. Сижу рядом, пока ему не полегчает. «Вай, Урие, сагъ ол, сени Алла ёллады (Спасибо, Урие, тебя сам Аллах мне послал!)», — приходя в себя, говорил он.
После благоустроенных квартир в центре Ташкента, мы оказались в тяжелых бытовых условиях и выживали как могли, продолжая работать, писать, творить. Несмотря на все эти жизненные неурядицы, болезнь и перенесенные инфаркты, Айдер Осман до конца своих дней продолжал издавать журнал «Йылдыз». Он был глубоко предан своему народу, Крыму, творчеству. О ком бы он ни писал в своих произведениях: инженерах, медсестрах, врачах, — он умел очень ярко и тонко раскрыть образ, используя всю красоту и богатство родного языка. Ему хорошо удавались критические публикации, переводы. Спектакль «Дубаралы той» Юсуфа Болата после его перевода успешно ставился на узбекских сценах.
В сборник рассказов «Йыллар ве достлар» («Годы и друзья»), вышедший в нашем издательстве в 1981 году, в основном вошли рассказы, в которых Айдер Осман описывает любовь молодых. Рассказ «Шах эсер» («Шедевр») оставил у нас неизгладимое впечатление.
Главный герой рассказа, художник по имени Нури, заканчивает свое новое произведение в полночь. Больше он к нему ни одной черточки не добавит, сделал все, что смог. Убрал мольберт в угол комнаты. Снова внимательно посмотрел на картину. Она кажется совсем черной. Толпа людей, а вернее головы людей, просматриваются сквозь толпу. Их лица напряжены, глаза печальны. Все вокруг черным-черно. Льет дождь. Полные безысходной печали глаза сквозь нити и капли дождя смотрят в одну точку, словно пронизывают душу.
Эта картина не нравится начальнику. «Здесь все черное. Вы вдарились в пессимизм», говорит он. Он не понимает, какие чувства на сердце у Нури. А картина передает прошлую жизнь Нури и его народа.
Эти люди с начала и до конца войны были на грани жизни и смерти. Солдаты, вернувшиеся с войны, увидели свои опустевшие разрушенные дома, села. Ужас, не сравнимый ни с чем.
На самом деле в рассказе о любви с особым мастерством показана и общественно-политическая ситуация. Мы были поражены, с каким мастерством Айдер в семидесятые годы, когда все были под неусыпным надзором КГБ, смог передать всю трагедию выселения.
Как-то, еще в 1974 году в Ташкенте, Айдер навестил меня в больнице накануне сложной операции, исход которой был тогда неизвестен, и стараясь меня поддержать, подарил свою фотографию с надписью на обороте: «Къыйметли Урие! 1998 сенеси алтмыш йыллыгъымызны Ватанда къайд этермиз!» (Дорогая Урие! В 1998 году отметим шестидесятилетие на Родине!»).
Мучаясь тяжелым недугом, в июне 1997 года, не дожив до своего 60-летия полгода, Айдер Осман покинул этот мир. Но звезды его творений будут светить всегда!
comments powered by HyperComments