На этой неделе крымскотатарская общественность чествовала любимого народного танцора, хореографа, заслуженного артиста Украины Мунира Аблаева, отметившего свою 65-ю весну. Директор Республиканской крымскотатарской библиотеки им.И.Гаспринского Гульнара Ягьяева, открывая 16 мая юбилейный бенефис «Я наслаждался высоким Танцем», с особой теплотой отметила, как с детства росла на концертах ансамбля «Хайтарма», где всегда в танце блистал Мунир Аблаев. Ведущая мероприятия Эльмаз Велиева в присущей ей манере ведения дружеского диалога провела экскурс к истокам возрождения крымскотатарского танца в местах спецпоселений и осветила яркие страницы биографии юбиляра. Сам артист, анализируя творческий путь, рассказал о своих первых шагах в высокое искусство Танца и связанной с ним более полувековой деятельности.
Встреча со старыми любимцами тысяч крымских татар, нашими артистами театра, состоялась 14 мая на сцене Евпаторийского городского театра.
Мечеть города Саки – «Джума джами» (в переводе – «Пятничная мечеть») после недавнего косметического ремонта нуждалась в обновлении интерьера. Техническую поддержку проводимой инициативе оказало сообщество кафедры «Электромеханика и сварка» КИПУ им. Ф. Якубова. Нашими сотрудниками при консультативной поддержке кафедры изобразительного искусства были разработаны оригинальные узоры, послужившие впоследствии контурным орнаментом для традиционных надписей, украсивших стены мечети.
Нет ничего крепче в человеческом сознании, чем детская память, которая десятилетиями может хранить воспоминания, как добрые, так и грустные. Детская память крымских татар навсегда запечатлела страшную ночь 18 мая 1944 года. Насильственное выселение и выживание в чужих местах.
«Амзу-ага я знал, как минимум, 35 лет. Это один из выдающихся деятелей крымскотатарского национального движения. Можно сказать, что это один из основоположников движения и национальной идеи. Амза-ага в течение 1960—1970-х гг., во времена особо сильного террора государственных структур, ни на минуту, ни на шаг не отошел от целей и задач, поставленных перед национальным движением. Все, что было в его силах, он сделал. Амза-ага является воспитателем не только сотен учеников средней школы, где он работал математиком, он является воспитателем также и многих сотен молодых участников национального движения. Его авторитет и влияние распространялись далеко за пределы Ташкентской области. Его имя было известно во всех сферах, во всех кругах национального движения в Узбекистане, за его пределами и за рубежом. Этот человек до последнего дыхания своей жизни не уходил из национального движения…», — так в далеком уже 1998 году на страницах «Голоса Крыма» известный ветеран крымскотатарского национального движения Иззет Хаиров отзывался на смерть одного из своих старших товарищей по национальному движению — Амзы Аблаева (1922—1998).
Время стремительно и неумолимо летит вперед, и 22 мая этого года Амзе Аблаеву могло бы исполниться целых 100 лет. Эта круглая дата является хорошим поводом для того, чтобы еще раз вспомнить об этой неординарной и яркой личности, внесшей свой вклад в борьбу крымских татар за возвращение на родину.
Ленифер Мамбетова
Усталые звезды мерцали
В отчаянно-скорбной тоске,
И крымское солнце печали
Прощально качалось в строке.
Мы в снах в отчий дом возвращались,
И плач не могли свой унять.
В Крыму наши души остались,
Травою
Память жива. Поколения за поколением крымских татар помнят дату насильственного выселения 18 мая 1944 года. Время не стирает боль и трагедию народа. Что чувствовали те, у кого убили их мир, формировавшийся веками, — крымский мир со своими нормами поведения, взаимоотношениями между людьми и, конечно, с природой? А разве могли забыть трагедию новые поколения крымских татар, родившиеся в ссылке, которым не давали возможности вернуться на родину. Хотя время отдаляет от тех трагических событий, несмотря на смену поколений, память народа ничего не забыла и очень восприимчива к поползновениям закрепить итоги репрессий.
Год от года все больше времени отделяет нас от событий времен Великой Отечественной войны. Последние очевидцы тех событий постепенно покидают этот мир, а вместе с их уходом
Крым — страна древних и богатых фольклорных традиций, истоки которых уходят вглубь веков. И, пожалуй, едва ли не самое важное место в них занимают крымскотатарские музыкальные традиции, и поэтому для нас музыка — и памятник культуры, и благодатная почва обновления национального композиторского искусства. Истоки коллективного исполнительства на крымскотатарских народных инструментах восходят к далекому прошлому. Характерной чертой традиционного ансамблевого исполнительства являлось то, что независимо от участников все исполняли одну и ту же мелодию (унисон). Элементы же многоголосия появились при игре на некоторых струнных инструментах. В результате самостоятельности ударных инструментов рождалась своеобразная полиритмия. Все это наводило Рустема Комурджи на мысль о возможности овладения многоголосным исполнительством. Вначале поиски шли по линии увеличения состава ансамбля и пополнения его всеми видами бытовавших в то время инструментов.
Чуть более трех месяцев не дожил до своего 90-летия известный крымскотатарский журналист и общественный деятель Тимур Дагджи. Харизматичная личность, сочетающая в себе стойкость духа и гибкость ума, полет мысли и идейность взглядов. Почти 60 лет из своих прожитых годов Тимур-ага посвятил национальной борьбе, его отточенное перо профессионала было оружием, которое метко било в цель, в саму проблему, обнажая сильные и слабые стороны движения крымских татар за свои права. За ним в детстве закрепилось прозвище «племянник Хайри», к нему с особым благоговением относились сокамерники в Лефортовской тюрьме, где в 1966 году он ввел в замешательство следователя КГБ Фомина, обвинявшего его в клевете на коммунистическую партию и не верившего, что она своей политикой вела к стиранию исторической памяти репрессированных народов. Тимуру Дагджи доверяли высокие посты (работал инспектором ЦК Компартии Узбекистана) и руководство газетой «Ленин байрагъы», затем «за проявление национализма» снимали с должности, его удостаивали премии Союза журналистов СССР. Его биография заслуживает отдельной книги, что, собственно, ему удалось реализовать еще при жизни, издав две книги «Одна судьба на все поколения», где, как он сам пишет, «взял на себя смелость дополнить труд Виктора Ганкевича воспоминаниями моих родных». Тимур-ага имел в виду монографию Ганкевича «На службе правде и просвещению» о жизни и деятельности великого просветителя Исмаила Гаспринского, с которым его связывали узы родства.
