Из истории и этнографии исчезнувших деревень Перекопского уезда
(Окончание. Начало в №42)
Специальность «воздушный стрелок-радист» появилась в советских ВВС незадолго до войны. Так получилось, что мой отец был одним из пионеров этого дела. В 1936 году его, штурмана скоростного бомбардировщика (СБ), назначили по совместительству начальником связи эскадрильи 39 скоростного бомбардировочного авиаполка, который базировался в Быхове. В его подчинении оказались 9 сержантов срочной службы, был над ними еще один командир, тоже штурман, который стал по совместительству начальником по огневой подготовке.
Из истории и этнографии исчезнувших деревень Перекопского уезда
(Продолжение. Начало в №№37, 39-40)
Сразу после того, как аэропланы стали использовать в военных целях, выяснилось, что один человек не в состоянии осуществлять весь объем работ: управлять самолетом, вести разведку, скидывать бомбы, стрелять из пулемета… Так в самолетах появился второй член экипажа. Его называли «летчик-бомбардир», «летчик-наблюдатель», уже в самом конце Второй мировой войны закрепилось «штурман», вероятно, по аналогии с моряками, у которых штурман — заимствованное из голландского, где stuurman образовано сложением слов stuur — «руль» и man — «человек». Штурман буквально «рулевой». Невольно вспоминается «кормчий», из которого со временем появилось слово «пилот».
(Окончание. Начало в №№30-36, 39-40)
Германия была верна выбранной политике — признавая правительство Сулькевича крымской властью де-факто, она не предоставляла ему признания де-юре. Отношение немецких властей к крымскому правительству ярко проявилось уже в июле 1918 года, когда в Крым прибыли германский посол в Киеве барон Мумм и командующий германскими войсками в Украине генерал-фельдмаршал Герман фон Эйхгорн. Объезжая полуостров, высокие гости не сочли нужным встретиться ни с крымским премьером, ни с кем-либо из членов его кабинета, хотя министры были осведомлены о визите.
Сотня Амет-Хана
(Продолжение. Начало в №№37, 39)
(Продолжение. Начало в №30 — 36, 39)
С самого начала своей деятельности Крымское краевое правительство генерала Сулькевича взяло курс на самостоятельное существование Крыма. Работа новой крымской власти осуществлялась в тесной координации с командованием германских оккупационных сил на полуострове. Однако официальный Берлин, признавая крымское правительство де-факто, не давал ему признания де-юре, полагая, что полуостров, так или иначе, отойдет либо под власть Киева либо Москвы.
Сотня Амет-Хана
(Продолжение. Начало в №37)
(Продолжение. Начало в №30 — 36)
25 июня 1918 года генерал Сулейман Сулькевич обнародовал программную декларацию нового крымского правительства. Вступая в управление краем, новая власть спешила довести до ведома населения полуострова следующее: «С согласия германского военного командования, оккупирующего Крым для восстановления спокойствия и порядка, генерал-лейтенант Сулькевич принял на себя организацию правительственной власти. Вопрос об образовании ответственного выборного правительства будет разрешен впоследствии по соглашению с германским командованием, когда наступят в крае действительное спокойствие и порядок».
(Продолжение. Начало в №30-35)
В мае 1918 года, опираясь на мандат, полученный от немецкого командования и Курултая, Джафер Сейдамет приступил к переговорам о формировании крымского правительства, в котором генерал Сулейман Сулькевич должен был получить пост военного министра. Согласно пожеланиям Берлина, в будущем кабинете обязательно должны были быть представлены немецкие колонисты (еще в XIX веке царское правительство привлекало выходцев из Германии для освоения территорий полуострова, опустевших в результате эмиграции крымских татар, и к моменту описываемых событий в Крыму проживали уже около 40 тысяч немцев). Что же касается русской части населения края, то поскольку немецкие власти не благоволили социалистическим партиям, то лидерам Курултая не оставалось иного выбора, как искать партнеров для формирования правительства на правой части политического фланга, где доминировали кадеты.
