Разбираю несколько папок, в которых безбрежная, как Черное­ море, любовь к Крыму, к каждому его уголку, и частичка истории моего народа. Восемь папок с блокнотами, толстыми тетрадями, исписанными аккуратным почерком, письмами, фотографиями, книгами… Это личный архив педагога, активного участника крымскотатарского национального движения, краеведа ­Османа Эбасанова. В 2007, 2011 и 2024 годах его племянница Зарема Кадырова передала эти материалы, кропотливо собираемые ее дядей, в отдел редких книг, рукописных и архивных материалов Республиканской крымскотатарской библиотеки им.И.Гаспринского. А в 2009 году ­учитель истории, участник национального движения крымских татар, журналист Адиль Сеитбекиров дополнил фонд Эбасанова еще одной ценной папкой. В ней диплом, свидетельство о браке, трудовая книжка, Орденская книжка ­награжденного орденом Отечественной войны, удостоверения участника войны и ветерана труда Османа Эбасанова и тетрадь с ценными записями.

В эти майские дни Крым проводил в последний путь известного общественного деятеля, кандидата филологических наук, сооснователя «Общества крымских татар в Москве» Севиле Изидинову. Общественность простилась с ней в мечети с. Заланкой (Холмовка) Бахчисарайского района, похоронили ее в селе Отаркой рядом с мужем – ученым-физиком Сабри Изидиновым (1934–1995), такова была воля усопшей.

30 лет — возраст полета, созидательной энергии­ и уже вполне осоз­нанной зрелости. А для ансамбля крымскотатарского танца «Джемиле», созданного в 1994 году после возвращения народа из полувекового изгнания, – ­это ­уже ­определенная веха, достойная отдельной страницы в летописи крымскотатарского хореографического искусства. «Агъыр ава ве хайтарма», «Эмир Джелял», «Чифте телли» и, конечно же, неподражаемый «Тым-тым» — все эти танцы неразрывно связаны с именем хореографа Джемиле ­Османовой. Грациозный образ восточной пэри, плывущей по сцене словно лебедь, раскинув крылья, ­изящ­ные движения рук и пальцев, перебирающих тонкие струны души человеческой, – такой ее знает благодарный зритель.

К 80-й годовщине трагедии Крыма Тех, кто слышал причитания и плач людей, изнуренных долгой дорогой в изгнание, кто сам стонал, стиснув зубы от страданий и горечи. Кто родился в пути в скотском вагоне, кто слышал грубые окрики конвоиров. Кто чувствовал острую боль от пинка или удара прикладом автомата. Кто иссохшими губами шептал молитву за упокой душ тех, кто остался лежать у железнодорожного полотна… Кто по сей день слышит стук колес в своем пульсе… Их уже мало… И с каждым годом становится меньше и меньше. Очевидцев тех мук… нет, не ­очевидцев – мучеников. ­Ибо это были адские­ муки, выдержать которые довелось лишь половине народа, несправедливо гонимого веками. Время неумолимо… Это уже восьмидесятый май…

Всякий раз говоря об архитектуре, вольно или невольно ее начинают сравнивать с застывшей музыкой, проводя аналогию с афоризмом, приписываемым то Гете, то Шеллингу. Правда, для кого-то такое сравнение спорно, и у них на то есть свои аргументы. Но вот рассуж­дения французского архитектора Ле Корбюзье способно, думаю, сгладить все противоречия: «Архитектура и музыка – сестры, и та и другая создают пропорции во времени и в пространстве… Обеим присущи материальное и духовное начала: в музыке мы находим архитектуру, в архитектуре – музыку». Неразрывной связью архитектуры и музыки пронизана жизнь талантливой личности, имя которой увековечено в градостроительных проектах Крыма и Узбекистана. В этом году 13 мая крымская общественность отмечает 115-летие со дня рождения Садыка Нагаева. Любовь к архитектуре Садык Нагаев воплощал в своих проектах, планах и эскизах, сумев передать эту любовь своим детям. В 1930-х он мечтал об архитектурном преображении родного южнобережья и Крыма, сохраняя природный и исторический колорит. Принял участие в конкурсном проекте Крымскотатарского музыкально-драматического театра, завершиться которому помешали сложившиеся в те годы обстоятельства. Но его дети — Зарема и Ибраим Нагаевы, реализуя мечту отца, уже в 2000-х разработали проект интерьеров и фасадов Крымскотатарского академического музыкально-драматического театра.

Сдержанный, немногословный, последовательный и весьма конкретный. Знаток своего дела. Таким знают уже почти 30 лет Ниявера-ага Куршутова многие. В конце 1990-х и начале нулевых его знали и уважали сотрудники всех крымскотатарских организаций, фондов и ассоциаций, размещавшихся в центре крымской столицы на улице Самокиша, 8. В общей сложности биб­лиотечному делу Ниявер Куршутов отдал почти полвека, если быть точнее — 47 лет. Вот уже 15 лет он на заслуженном отдыхе, и в этот первый майский день отметил свое 85-летие. Столь знаменательная­ дата жизни — прекрасный повод отметить заслуги уважаемого юбиляра, по достоинству оценить его вклад в национальное дело.

Ежегодно в Узбекистане проходит международный ­фестиваль изобразительного и прикладного искусства, и в рамках данного фестиваля при поддержке Академии­ художеств Узбекистана в Музее искусства миниатюры Востока им. К. Бехзода открылась персональная выставка Эдие Яглы — «Цепная реакция». С творчеством ­этой талантливой художницы наш крымский читатель ­имел возможность познакомиться два года назад («Голос Крыма new», №42 от 21.10.2022 г.). Вдохновленная примером Кандинского, Рериха, Матисса, которые­, также будучи юристами, кардинально изменили судьбу, избрав путь художника, она увлеклась необъятными мирами Босха, притягательной меланхолией Дюрера, ­эмоцио­нальной напряженностью Караваджо, фантастическими откровениями Дали, исповедью Кало и творчест­вом многих других мастеров. Выставка продлится до 27 апреля и уже получила широкие и восторженные отклики поклонников искусства. Мы попросили Эдие поделиться новыми успехами, достижениями и впечатлениями от выставки.

На минувшей неделе в Культурно-досуговом центре массива Каменка крымской столицы состоялся концерт «Памяти великого Муслима Магомаева». Зал был полон, на сцене блистали артисты, как юные, так и уже достаточно именитые.

Постоянная подписчица, давний друг «ГК» и Крымскотатарской библиотеки, активный общественный деятель Улькер Муртазаева к Ораза-байрам преподнесла соотечественникам очередной подарок. Свой личный архив, историю благоустройства массива компактного проживания крымских татар, переписку с чиновниками, сбор подписей – все ­эти объемные папки с документами лягут в основу летописи возвращения коренного народа в Крым.

1935 год. В Крыму проходит выставка-конкурс самодеятельных художников. За две недели ее посетило более­ четверти населения Симферополя, это порядка 28 тысяч человек. Среди почти ста участников разных национальностей строгое жюри единогласно сошлось во мнении, что первой премии достоин Амет Устаев. Видный крымский искусствовед, ученый, краевед Александр Полканов в своих «­Очерках художественной жизни Крыма» в журнале «Литература и искусство Крыма» (№2, 1936 г.) восторженно отозвался о работе ­Амета Устаева: «Когда смотришь на большое полотно – ведь это наш крымский Врубель! Такая необыкновенная мощь и напряженность… <…> Он исключительный талант. На выставке было много работ технически совершеннее устаевских, много талантливых и способных художников, но художник со столь огромной индивидуальностью и самобытностью только он один».